— Вы часто созваниваетесь?

— Не так, как хотелось бы. — Наклонилась подбородком на его предплечье. — Если с головой вязну в работе, забывая, где ночь, а где день, то она сама звонит, чтобы обозвать меня блудной внучкой. — Улыбнулась. — Любя, конечно. Но я понимаю, что, ныряя в работу с головой, забываю и о матери, и о ней. И вот — результат на лицо.

До боли закусила губу, чувствуя вину за то, что произошло с мамой.

— Все будет хорошо. — Артем погладил меня по руке. — Ты поступила правильно, вызвала к маме проверенного врача из «ваших». Сейчас возьмут анализы, прокапают, приведут в чувство. Все под контролем. А завтра уже будем знать, что с ней такое было. Думаю, здесь она быстро поправится.

— Да.

— А если будет рваться домой?

— Шиш. — Твердо сказала, заметив, что старушки уже расходятся, спеша к бортику. — От моей бабули не сбежишь. К тому же, когда она узнает, что отец жив…

— А потом, что у него теперь новая семья… — Добавил Артем.

У меня сразу неприятно заныло в груди.

— Ох, же бедные, — произнес он, глядя, как божьи одуванчики неуклюже лезут друг за другом вверх по лестнице из бассейна. — Можно, да?

Улыбнулась.

— Ну, мы же надели для чего-то эти тапки. Иди.

И Грин прошлепал в резиновых сланцах прямо к бортику.

— Дамы, — сказал, галантно протягивая руку.

Старушка, стоящая на ступенях, сначала недоверчиво оглядела странного незнакомца, затем улыбнулась и приняла помощь. Так он по очереди помог подняться всем пенсионеркам, пока в воде не остались двое — моя бабуля с Семеновной, смотрящие на него, хмуро сдвинув брови.

— Адриано Челентано, — ахнула бабушкина подружка, отталкивая от себя рукой плавающий в воде большой розовый мяч.

— Я тебе, что? В маразме уже, что ли? — Отозвалась Комарова старшая. — Уткнула руки в бока. — Мы с Адриано в Сан-Ремо вместе были на фестивале в шестьдесят первом. И совсем он не похож. И сейчас Адриано, наверное, тоже больше напоминает рухлядь, чем такого породистого жеребца, как этот.

— Афанасьевна, ну ты и дубина! — Семеновна сделала решительный шаг вперед, встала на лестницу. — Не Челентано, а вылитый Челентано! — Протянула руку и улыбнулась. — Молодой человек. — Благодарно кивнула после того, как Артем помог ей выбраться. — Спаси-и-ибо. — И сверкнула в его сторону подслеповатыми глазками.

— Прасковья Афанасьевна, — вежливо произнес Грин, подавая руку теперь уже оставшейся в бассейне в полном одиночестве моей бабуле.

— Ох, ты ж, ешкин-матрешкин, — воскликнула она и перевела взгляд на меня. — Вареник, скажи, что это ты сюда этого мужика привела.

— Я-я, — отозвалась, робко поднимаясь со скамейки.

— Надеюсь, не коллега? — Сурово поинтересовалась бабуля, подавая Грину ладонь.

— Нет, что вы, — довольно улыбнулся тот и представился: — Меня зовут Артем.