– Она все-таки пришла! – произнес папуля.

В голосе его читалась глубокая признательность музе, удостоившей мамулю своим посещением. Теперь наша мама была надежно нейтрализована: пока она не ощиплет свою крылатую вдохновительницу до последнего перышка, никакого общения с внешним миром не будет.

– Пойду, сварю кофе, – папуля заторопился на кухню.

Я медленно стащила с гудящих ног кроссовки, надела тапочки и уже толкнула свою дверь, когда в комнате брата раздался крик.

– О господи! – возопил Зяма в полном соответствии со сценарием милицейского сержанта.

– Блин! – сказала я. – Что за вечер сегодня? Многосерийный кошмар!

Я сосчитала до трех и решительно направилась в комнату Зямы, намереваясь надавать братишке по шее, если выяснится, что причиной негодующего вопля стал сломанный ноготь или замеченный под потолком паучок. Я понимаю, что у дизайнера тонкая нервная организация, но не до такой же степени!

Закатывая на ходу рукава джемпера, я шагнула в Зямину светлицу и в первый момент не поняла, отчего это в комнате так просторно. Потом невероятная правда дошла до моего замутненного усталостью и переживаниями сознания, и я тоже сказала:

– О господи!

– Что, что случилось?! – теряя тапки, примчался из кухни папа с дымящейся туркой в руке.

– Ну, что еще? – недовольно спросила мама, выглянув из своей кельи.

Зяма, рапластавшийся на паркетном полу, как еще один оригинальный коврик, в бессильной ярости колотил кулаками по полированным доскам.

– Нас обокрали, – стараясь сохранять хладнокровие, объяснила я испуганному папе и раздраженной мамуле. – Пока мы бродили по двору и торчали в отделении, кто-то спер Зямину «Хельгу»!

– Ах, зачем же так орать? – поморщившись, мамуля решительно протянула руку к телефону. – Алло, это милиция? Капитан Клюев? Ах, это сержант Бобров! Еще раз добрый вечер, дорогой сержант! Это Варвара Петровна, да-да, писательница… Странно, связь оборвалась!

Мамуля недоуменно посмотрела на трубку, издающую противный мышиный писк. Зяма выразительно хмыкнул. Всем, кроме самой мамули, было понятно, что сержант Бобров бросил трубку, не желая общением с писательницей Варварой Петровной наживать себе ночные кошмары. Зяма забрал трубку, повторил последний вызов и мужественным баритоном произнес:

– Милиция? Здравствуйте! У нас ЧП, дом семнадцать, первый подъезд… Что за черт?

Трубка снова издевательски запищала.

– Позвольте, я попробую! – папа протиснулся к телефону и набрал номер отделения. – Здравствуйте, у нас ограбление!

Я поспешно протянула руку поверх папиного плеча и включила громкую связь, чтобы мы все могли слышать милицейского товарища.

– Адрес, – без эмоций произнес хриплый голос.

– Это тут, рядом, в соседнем с вами дворе, – уклончиво ответил папуля.

– Взлом? Проникновение?

– Нет-нет, замок исправен, дверь цела, окна закрыты, и вообще, у нас седьмой этаж… Но «Хельга» пропала!

– Хельга – это кто?

– Это шкаф, – любезно пояснил папуля.

На другом конце провода воцарилось молчание. Нетерпеливый Зяма сунулся к динамику, но я зажала ему рот ладонью. Если братец снова скажет, что Хельга – чистопородная немка шоколадного цвета со стеклами в золоте, это здорово дезориентирует ментов!

– Какой шкаф? Несгораемый? – спросил наконец бас.

Я поняла, что ему хочется понять, в чем ценность похищенного у нас предмета мебели.