К чему я, собственно, это всеё рассказываю? Да к тому, что китайские товарищи ошибки Волдеморта тоже не избежали и попытались остановить танк в первую очередь суперменскими методами.

Зашли они сразу с козырей.

* * *

Док отпил воды из двухлитровой бутылки, стоявшей рядом с его стулом и закинул ногу на ногу.

— Я уже многое тебе рассказал, но многое и не успел, — заявил он. — Но суть-то ты должен был понять. Кнопка — везде. Нажать её может любой контролёр. Результат будет зависеть исключительно от степени его контроля.

— А скилл…

— Скилл не важен, — сказал Док. — "Один некст — один скилл" — это не правило, не константа, не данность, и сам факт существования джокеров является доказательством этого утверждения. "Один некст — один скилл" — это, в первую очередь, признак ограниченности человеческого разума. Это своего рода барьеры, защитный механизм, которым человеческий разум пытается оградиться от изменившейся реальности. Ты читал фантастику? Хотя бы в детстве?

— Читал.

— Я имею в виду, настоящую фантастику, а не эту чушь с эльфами, орками и розовыми единорогами, пляшущими на радуге, — сказал Док. — Хорошим тоном считалось одно фантдопущение на книгу. Два — уже были моветоном, три — превращали книгу в абсурд, обсуждать который вообще никакого смысла не имело. Скажем, дельфины разговаривают. Это нормально. Но если дельфины разговаривают, свиньи летают, а политики сдерживают свои предвыборные обещания, значит, с описываемым миром что-то сильно не так.

— Очень любопытная литературоведческая дискуссия, но я не совсем понимаю, причем тут контролёры и апокалипсис.

— Одно фантдопущение — это то, с чем мозг может справиться сравнительно без проблем, — сказал Док. — То есть, обычный человек вдруг ни с того ни с сего получает способность, которой у него раньше не было. И которой нет у подавляющего большинства людей, населяющих эту планету. У этого человека случается культурный шок. Вот она, реальность, которую мы знали, а вот я, умеющий двигать предметы взглядом. Ложки там гнуть или ещё что. И эти гнутые ложки — это как раз одно фантдопущение, с которым мозг готов смириться. Оно нарушает привычную картину мира, но не слишком сильно. А вот то, что человек, способный гнуть взглядом ложки, заодно получает способность, например, летать, эту картину перекраивает слишком уж радикально, и разум с этим смириться не может. Стремясь избежать культурного шока, он перекрывает ложкосгибателю возможность летать. На подсознательном ещё уровне.

— Звучит как-то не очень логично, — сказал я. — Если ложкосгибатель ещё на примере ложек допускает, что мир не такой, каким он его представлял, дальнейшие изменения не должны вызывать у него такого уж шока.

— Ты кое-чего не понимаешь, Джокер, — сказал он. — Это не дискуссия, не спор, в котором рождается истина, на научный диспут. Я просто рассказываю тебе, как обстоят дела, как это всё на самом деле работает, и мне плевать, насколько логичным кажется тебе мой рассказ. Ты можешь мне поверить, можешь сомневаться, можешь вообще выключить связь и оборвать этот разговор, но реальность от этого не изменится ни на йоту.

— Значит, ты хочешь сказать, что в теории любой некст может использовать любой скилл?

— В теории — да, — сказал Док. — Инициация некста ломает первый барьер, отчего остальные становятся только крепче.