«Ясное дело, кроме меня бегать некому», – подумал Калле.

– Андерс значительно моложе и шустрее меня! – сказал он.

– В самом деле?

– Да, он родился на пять дней позже! Хотя он, разумеется, не такой услужливый! – сказал Калле, поймав на лету крону, брошенную ему дядей Эйнаром.

«Но зато я, по крайней мере, загляну в газету, – сказал самому себе Калле, купив газету в киоске. – Посмотрю хотя бы заголовки и картинки».

Газета была почти такой же, как всегда. Сначала множество материалов об атомной бомбе и еще больше – о политике, которые никому не интересны. А потом: «Автобус сталкивается с поездом», «Жестокое нападение на пожилого человека» и «Бодливая корова сеет панику», «Крупная кража драгоценностей…» и «Почему так высоки налоги?».

«Ничего особо интересного», – решил Калле.

Но дядя Эйнар жадно схватил газету. Торопливо перелистав ее, он добрался до последней страницы, где были напечатаны «Последние новости». Тут он углубился в чтение какой-то статьи и даже не услышал, когда Ева Лотта спросила его, можно ли ей взять еще пирожное.

«Что может так здорово интересовать его?» – подумал Калле.

Ему страшно хотелось заглянуть в газету через плечо дяди Эйнара. Но он не был уверен, что тому это понравится. Дядя Эйнар явно прочитал только одну статью, потому что газета выпала у него из рук и он даже не пытался поднять ее и взять с собой, когда они сразу после этого ушли из Кондитерского сада.

На Стургатан расхаживал, исполняя свои служебные обязанности, полицейский Бьёрк.

– Привет! – крикнула Ева Лотта.

– Привет! – ответил, отдавая честь, полицейский. – Ты еще ниоткуда не свалилась и не сломала себе шею?

– Пока нет, – весело ответила Ева Лотта. – Но завтра я собираюсь влезть на вышку в Городском парке, так что тогда, возможно, это произойдет. Если, разумеется, вы, полицейский Бьёрк, не явитесь туда и не снимите меня с вышки!

– Я попытаюсь, – ответил полицейский и снова отдал ей честь.

Дядя Эйнар ущипнул Еву Лотту за ухо.

– Вот как, ты водишь дружбу с полицейскими властями! – сказал он.

– Аи, отстаньте! – пискнула Ева Лотта. – Разве он не милый, ну прямо до смерти.

– Кто? Я? – спросил дядя Эйнар.

– Еще чего! – фыркнула Ева Лотта. – Ясное дело, полицейский Бьёрк.

У скобяной лавки дядя Эйнар остановился.

– До свидания, малявки, – попрощался он. – Я ненадолго зайду сюда.

– Чудесно! – воскликнула Ева Лотта, когда он исчез.

– Да, ты права, хоть он и приглашает в Кондитерский сад, но когда сам вечно торчит рядом, тут не разойдешься, – согласился Андерс.

Андерс и Ева Лотта немного поразвлекались, стоя на речном мосту и состязаясь, кто дальше плюнет в реку. Калле в этом не участвовал. Ему внезапно пришло в голову: а не посмотреть ли, что же дядя Эйнар купил в скобяной лавке? «Самая обыкновенная рутинная работа! Азбука сыскного дела», – сказал он самому себе. Ведь о человеке можно многое узнать хотя бы по тому, что он покупает в скобяных лавках. «Если дядюшка Эйнар купит электрический утюг, – раздумывал Калле, – значит, он – хозяйственная натура, а если самоходные санки, да, если самоходные санки… значит, он – немного не в себе! Сейчас, когда снега нет, а на дворе – лето, зачем ему самоходные санки? Спорю, охотится он вовсе не за санками!»

Встав у витрины, Калле заглянул в лавку. Там у прилавка стоял дядя Эйнар, а продавец как раз что-то показывал ему.