Он содрогнулся и уставился на блестящий ломтик солнца. Закрыл глаза, прикончил содержимое стакана и снова взвалил на себя обязанности. Нужно потолковать с Отисом и его сыном Бартом насчет лошадей, которых они собрались выставить на нынешние скачки. Позже необходимо встретиться с главным плотником насчет овечьих загонов. Да, и не забыть еще раз потолковать со старым Хэмилтоном о возможности сдать в аренду пустующие пахотные поля и луга на другом берегу реки.

Но не сейчас. Не сейчас.

Сейчас ему нужно поспать. Он пережил момент безумия и снова сумел выжить. Теперь нужно оглушить мозг виски и наконец исчезнуть во мраке сна, такого глубокого, что никакие кошмары больше его не потревожат.

Оливия сунула журнал в саквояж и отступила, позволив одному из слуг поднять его и унести. Они провели два хлопотливых дня в Ноттингеме, готовясь к путешествию в Донкастер, а оттуда — в Шотландию. Натянув серые лайковые перчатки, она глянула на сестру:

— Хотелось бы, Сара, чтобы ты передумала и поехала с мамой и со мной.

Сара негодующе вздернула нос:

— И наблюдать, как матушка подобно глупой гусыне выставляет себя напоказ перед этим Арчи. Лордом Холдсуэртом, — поправилась она, подражая голосу матери. — Спасибо, но нет.

Оливия покачала головой:

— Ты возражаешь именно против лорда Холдсуэрта? Или против любого мужчины, снискавшего симпатию нашей матери?

Сара склонила голову набок и прижала палец к подбородку.

— Посмотрим… — саркастически протянула она. — Какой же ответ мне дать? Что, по моему мнению, он слишком молод для матери и что лучше бы тебе обратить на него внимание? Или со слезами признаться, что мне не нужен никакой отец?

Она гордо вскинула подбородок, превратившись на минуту в олицетворение капризного неодобрения.

Но Оливия успела заметить промелькнувшую в глазах сестры боль и, подбежав ближе, обняла ее. Сначала та попыталась вырываться. Но вскоре обмякла, словно обессилев.

Оливия погладила ее по спине:

— Бедная Сара. Я знаю, как сильно ты тоскуешь по отцу. Я тоже по нему скучаю.

— А вот она — нет, верно? Ей не терпится снова выйти замуж. Тогда она окончательно забудет об отце и обо мне.

— Нет, Сара, нет. Она никогда так не сделает. Ты забываешь, что мы с Джеймсом уже были в подобных обстоятельствах. Она не забыла нас, выйдя за твоего отца. Наоборот, наша жизнь стала куда легче. Он был так добр к нам.

— Да, но Джеймс был слишком молод, когда умер его отец. Он вовсе его не помнит. А твой отец был повесой и мотом. Все это знали.

Оливия дернула Сару за косичку.

— Нехорошо дурно говорить о мертвых. — «Даже если это правда». — Просто мать счастлива, когда замужем, а ее детям лучше с отцом, чем без такового. Если ты дашь этому парню хоть малейший шанс, вы еще можете подружиться.

Сара ловко выскользнула из объятий.

— Он, возможно, захочет кого-то помоложе.

— Возможно. В любом случае эта поездка в Донкастер — наш шанс понаблюдать за ним. Пожалуйста, скажи, что поедешь.

Но Сара упрямо покачала головой:

— Я лучше останусь с Джеймсом. Поезжай с мамой, Оливия, а я на следующей неделе вместе с миссис Маккафери заберу тебя из Донкастера. А потом у нас будет куча времени поболтать по пути в Шотландию.

Оливия смотрела на сестру, такую молодую и в то же время мудрую.

— Да, впереди у нас долгий путь и долгая беседа, и я расскажу обо всем, что узнала в Донкастере.

Она взяла Сару за руку.

— Мы прекрасно проведем время в Берд-Мэноре, так что, пожалуйста, Сара, постарайся не капризничать.