— Почему? — наконец осведомилась она.

— Что почему?

— Почему мужчине не подобает обсуждать с женщинами серьезные вещи?

Эмори наморщил лоб. По правде говоря, он не знал, как ответить на этот вопрос. Он просто с детства усвоил как нечто само собой разумеющееся, что так делать не принято. В конце концов, по общему мнению, женщины — существа нежные, чувствительные, которые по малейшему поводу падают в обморок и ударяются в слезы. Ему доводилось даже слышать, что у них случаются сердцебиения!

— Ты станешь волноваться. У тебя наверняка начнется сердцебиение, и ты упадешь в обморок, — сообщил Эмори жене и усиленно закивал головой для подкрепления своих слов, когда она недоуменно посмотрела на него.

— Упаду в обморок? Сердцебиение?..

— Да. Все знают, жена, как чувствительны женщины, — со знанием дела разъяснил он. — Вот поэтому ты сейчас и отдыхаешь.

— Поэтому я?..

— Именно так. Женщин не зря считают слабым полом. Они слабее нас и телом, и духом. Поэтому о них следует заботиться, что и делают, — сначала отцы, а затем мужья.

Глаза Эммы яростно сверкнули. Ни отец, ни кузен никогда не говорили ей ничего подобного. Они обращались с ней как с равной. Однако она понимала, что ее семья была исключением. В обществе господствовала совсем другая точка зрения на женщину, ее-то и придерживался Эмори. Эмма постаралась сдержаться и ответить рассудительно.

— Не могу не согласиться с тем, что мужчины в большинстве своем сильнее женщин физически, — кивнула она.

— И умственно, — быстро добавил Эмори.

— Нет!

— Да, жена. И еще женщины слабовольны. Без заботливо направляющей их руки они — существа, склонные ко лжи и предательству.

— Нет! Как можешь ты верить в это?! — Эмма даже рот раскрыла от удивления: с такой убежденностью говорил Эмори.

— Вспомни Еву, — пожал плечами Эмори.

— Вспомни святую Деву Марию, Богоматерь нашу! — мгновенно возразила Эмма.

Эмори задумался.

— Это верно, однако Дева Мария была женщиной исключительной, а другие…

— И вспомни таких мужчин, как Иуда или царь Ирод!

— Они не в счет. Это — воплощенное злодейство, — не сдавался Эмори.

— В таком случае и Ева с ее ошибками не в счет!

Эмори растерялся, но тут же овладел собой и надменно приподнял брови.

— Миледи, согласно Фоме Аквинскому…

— Ну, конечно. Давайте послушаем, что сказал этот отшельник и девственник, презиравший всех женщин. Его суждения будут беспристрастны и возвышенны!

Лицо Эмори потемнело.

— Ах ты…

— К тому же он давно умер, — сухо добавила Эмма.

— По-моему, жена, нам стоит сменить тему разговора.

— Почему же?

— Ты начинаешь волноваться.

Эмма хотела было продолжить спор, но передумала. Она начала не волноваться, а злиться, так что предложение Эмори показалось ей весьма разумным.

— Кто такой Маленький Джордж?

— Мой первый помощник.

— Я думала, твой помощник — Блейк?

— Сэр Блейк, — усмехнулся Эмори. — Нет, точнее, лорд Блейк. Он мой друг.

— Друг?

— Да! — Он выпрямился, и лицо его озарилось гордостью.