Король избитых штампов… Ну конечно. Как она могла забыть?

— Спасибо. По дороге сюда я по радио слышала ваше сообщение, Бен, — сказала она. — Двойное убийство? Две женщины?

Фенвик кивнул и свернул за угол.

— Квартира в новом квартале. Парксайд Квотер. Обе сегодня не вышли на работу. Обе зарезаны. С особой жестокостью. Ужасно.

Марина кивала, обрабатывая получаемую информацию и делая первые умозаключения. Женщины, убиты ножом. Лезвие воплощает собой суррогатный половой орган. Поскольку она специализируется на психосексуальных отклонениях, теперь понятно, почему они пригласили именно ее.

— Хорошо, — сказала она. — Что еще у вас есть?

— В общем…

Фенвик остановился и посмотрел на нее. Она почему-то инстинктивно поплотнее запахнула пальто. Она специально купила пальто свободного кроя, чтобы скрыть беременность. Что-то подсказывало ей, что она должна скрывать это. Несмотря на многочисленные тренинги, она до сих пор считала, что полиции как организации изначально свойственна дискриминация не только по расовому, но и по половому признаку. И так будет всегда: кирпичный дом всегда будет кирпичным домом, и как ты не отделывай его снаружи деревом, внутри он все равно останется таким, как был. И ей просто нужно смириться с этим, если она собирается и в дальнейшем работать с полицией. Но она хотела, чтобы ни один из ее выводов не был отброшен просто как фантазии женщины в период гормональной перестройки организма.

Фенвик вздохнул. И она увидела за этим напускным радушием политика встревоженного и уставшего человека.

— Мы считаем, что это как-то связано с двумя предыдущими убийствами, — сказал он, и Марина заметила, что от напряжения морщины на его лице стали глубже. — Дело скандальное. Очень скандальное. На нас со всех сторон давят, сильно давят. И нам обязательно нужно получить результат, причем в кратчайшие сроки. — Он снова вздохнул, устало потер глаза, но, вспомнив, что она смотрит на него, взял себя в руки. — Идемте. Я уже взял эти дела, и они ждут вас. Как и ваш письменный стол в придачу. Сюда, пожалуйста.

Они опять шли по коридорам. Она пыталась вспомнить расположение кабинетов по прошлому разу, но сейчас ее вели куда-то в другое место. Фенвик открыл дверь в бар. Войдя за ним, она нахмурилась. Столы для бильярда были накрыты и превратились в письменные столы со стоящими на них компьютерами и телефонами; точно также были переоборудованы столики, кабинки и сиденья вдоль стен. Шкафы картотек стояли в один ряд с игровыми автоматами. И здесь работало очень много людей. Гораздо больше, чем она видела в прошлый раз.

— У нас тут несколько необычно, — сказал Фенвик. — Бригада по расследованию особо опасных преступлений обычно базируется в Стенвее, но у них там сейчас ремонт, сняли асбоцементные перегородки в комнатах для допросов. А для этого дела нам нужно много места. Очень много.

Барная стойка была закрыта шторами, а перед ней стояли большие классные доски, доминировавшие во всем этом зале. Они не давали команде расслабляться, напоминая всем главную цель их работы. Письменные столы, столики и стулья из бара служили только дополнением к ним.

Она взглянула на одну из досок и увидела там фотографии четырех женщин. Все они улыбались, никто из них тогда и допустить не мог, что однажды эти фото окажутся здесь; другие люди на снимках были отрезаны, чтобы оставить в центре внимания только эти лица. Здесь же стояли их имена: Лиза Кинг, Сюзи Эванс, Клэр Филдинг, Джулия Симпсон. Обычные имена и такая необычная смерть. Все они были соединены между собой линиями, нарисованными маркерами, как в какой-то зловещей головоломке типа «соедини точки». Под ними были записаны другие имена, даты, адреса. Пока еще этих женщин ничего не объединяло.