Боковым зрением замечаю справа белизну обнажённых тел и выдаю короткую команду.

— На пол. Руки за голову, ноги держать разведёнными. Нож отбрось в сторону ногой.

Тот пытается сказать что-то ещё, но сбивается на полуслове и пнув кухонный нож, кряхтя укладывается на пол. После того, как он заканчивает, отправляю Лару проверить остальные помещения, сам держа пожилого мужчину под прицелом. Косой взгляд на присутствующих в комнате женщин подтверждает, что они не опасны — руки и ноги чем-то перехвачены, да и в целом они пока даже не дёргаются, несмотря на происходящее.

Некоторая задержка по времени раздражает, но с другой стороны — за это время «псы» наверняка уберутся подальше от входа в подъезд. Начни мы вылезать в окно немедленно — мутанты наверняка бы услышали. Человеческий фактор, правда никто не отменял, но я надеюсь, что у потенциальных охотников не хватит ума занять позиции с противоположной стороны здания. К тому же, высунувшись в окно, я получу возможность накрыть огнём любую точку — спрятаться не выйдет. Тогда как около подъездной двери можно отлично укрыться и представлять опасность, даже при наличии в руках обычного ножа.

Вернувшаяся Лара отрицательно машет головой — других людей в квартире нет. Сама девушка наводит револьвер на старика, а я поворачиваюсь направо, оценивая расклад. Глаза уже привыкли к темноте, поэтому выходит куда лучше рассмотреть двух обнажённых девушек, валяющихся в связанном виде на большой двуспальной. Приблизившись, понимаю, что тела обеих покрыты следами от многочисленных ударов. А судя по предметам, разбросанным вокруг — мужики проявили изрядную фантазию, подбирая варианты того, что в них влезет. Хотя, глядя на простынь залитую ро на простыне и развороченную задницу одной из них, становится понятно, что в некоторых моментах они переборщили. Впрочем, что-то мне подсказывает — за это они наверняка получили дополнительные баллы от зрителей.

Одна из девушек сдвигает в сторону голову, наблюдая за мной. Вторая никак не реагирует на появление поблизости человека, неподвижно лежа на кровати. Сзади что-то начинает говорить пленник, немедленно получивший от Лары удар ногой в голову. А я быстро принимаю решение и развернувшись лицом к австрийке, засовываю пистолет за пояс. Потом касаюсь пальцами рукояти ножа и киваю на старика. На лице девушки появляется вопросительное выражение и я скривившись, тыкаю пальцем ей в грудь.

Взяв дробовик обеими руками, наблюдая за колебаниями медсестры. Наконец, ещё раз взглянув на связанных девушек, австрийка прячет револьвер в кобуру, заменяя его ножом. А спустя пару секунд, уже всаживает лезвие под левую лопатку мужчины. Несколько раз дёрнувшись, тот затихает, а я, загоняя новые патроны в магазин ружья, киваю головой в сторону пленниц.

— Разрежьт верёвки на руках и дай нож — дальше пусть уже сами. Только скотч с губ пока не сдирай — пока мы будем выбираться отсюда, им лучше молчать.

Та, тяжело вздохнув, кивает и шагнув к постели, принимается за дело, параллельно докладывая о результатах обыска.

— У того, что ты пристрелил в прихожеЙ, тоже только нож. Больше ничего интересного нет. На кухне только хлеб и пара бутылок воды.

Сместившись к стене, наблюдая, как она разрезает ремни, которыми связаны конечности девушек. Когда заканчивает, осторожно подбираюсь к окну, завешенному какими-то пакетами и сдвинув «занавеску» в сторону, выглядываю наружу. «Псов» в обозримом пространстве не наблюдается, людей, насколько я могу видеть — тоже. Ещё пару минут выжидаю, слыша, как на кровати ворочаются девушки, а потом отодвигаю пакеты в сторону и ещё раз окинув территорию снаружи взглядом, открываю окно. Лара уже ждёт рядом, приготовившись к рывку.

Перед тем, как выбираться наружу, слегка высовываю голову, осматриваясь вокруг, после чего упираюсь руками в подоконник и подняв своё тело наверх, переьрасываю ноги, спрыгивая вниз.