— Какое именно задание? Что тебе нужно было сделать?

Сдвигаюсь в сторону и тот пытается повернуться, чтобы не выпустить меня из поля зрения.

— Сожрать мутанта. Головной мозг, внутренние органы, мясо — всё.

Неожиданный вариант. Я ожидал слов о бонусах от дефарта или чего-то ещё в таком духе, но точно не фразы про поедание мутанта.

— Из-за этого ты так изменился? Просто съев мутанта?

Пару секунд он просто хрипит, потом отплёвывается кровью и отвечает.

— Да. Тут убили одного — охранники, что остались. Мне сказали, начать с головного мозга. Потом…начался голод — я жрал и не мог остановиться, меняясь.

— То есть один съеденный мутант и ты так изменился?

Вижу, как в мою сторону косится словак, наблюдающий за одним из коридоров. А пузан снова ворочается. Как он вообще жив с такими ранами? Любой человек бы уже отдал концы.

— Нет. Тогда я был ещё не так силён. Но, потом, когда я разобрался с охраной, приманил сюда ещё пару. Если свесить из окна офисную крысу, они сами бегут сюда. Остаётся только убить и съесть.

Представляю себе человека, который расколол череп мёртвого мутанта и заставил себя проглотить куски его головного мозга. Как по мне — он либо должен очень сильно хотеть выжить, либо тут присутствует какая-то ещё причина.

— Почему?

Уцелевший глаз моргает.

— Что почему?

— Почему ты решил, что выполнить задание и съесть мозг мутанта, хорошая идея?

Теперь пауза длится секунд десять.

— Я знал, что это не просто так. Анигмы не сказали прямо, но намекнули — я стану сильнее. А я хотел быть сильным. Чтобы разъебать всех этих офисных ублюдков. Заставить плакать всех сук. Рвать их на части. Наслаждаться болью.

Слушая его, обращаю внимание на то, что речь стала куда более разборчивой. Он выдаёт куда более чёткие фразы, чем раньше. Да и свежей крови я больше не наблюдаю — он пусть и залит ею с ног до головы, но кровотечение, судя по всему, прекратилось. Если это ускоренная регенерация, полученная в ходе мутации, то беседу пора заканчивать — второй гранаты у меня нет.

Сначала собираюсь пустить в ход автомат, но потом вспоминаю о том, насколько скромный ущерб он наносит и задумчиво оглядев тушу распластанную на полу, направляюсь к пожарному щитку, висящему на стене. За спиной слышится хрипящий бас «человека-мутанта».

— Не убивай. Можете брать, всё что нужно — в офисе есть оружие и патроны, я им всё равно пользоваться не могу. На этаже должна быть еда. А я как-нибудь выкарабкаюсь — вы просто бросьте меня здесь и всё.

Не выдержав, нервно усмехаюсь. Прикладом автомата разбиваю щиток и отбив все торчащие осколки, забрасываю оружие за спину, доставая топор. Смешно — прогресс ушёл настолько далеко вперёд, а в щитках до сих пор оставляют топоры, на случай, если придётся крушить какую-то дверь.

Возвращаясь к объекту, снова слышу, как он умоляет сохранить ему жизнь — толстяк непрерывно извергает из себя слова, согласный на всё, что угодно, лишь бы ему сохранили жизнь.

Первым делом, примерившись, обрушиваю топор на его левую руку. От плоти правой конечности мало что осталось — сомневаюсь, что он сможет сейчас ею двигать. А вот левая почти цела. Пузан орёт от боли, а я наношу удар за ударом. Что интересно — металл оказывается не в состоянии перерубить кость. Но вот мышцы в верхней части руки постепенно становятся настоящим кровавым месивом.

Закончив с ней, прицеливаюсь в место, которое мне кажется максимально уязвимым — шею. Попадаю не с первого раза, толстый мутант норовит прикрыть своё горло челюстью и дважды топор опускается именно на неё. Впрочем, когда попадаю, становится, что с шеей всё тоже не так просто — она прикрыта костяным щитком, сросшимся с тем, что защищает корпус.