На улице Лола подняла руку. Остановились скромные «Жигули».

— До «Черной речки», там покажу, — сказала она, с кряхтением усаживаясь в машину.

— Не родишь? — подозрительно спросил пожилой водитель.

— Что вы! — Лола рассмеялась как можно счастливее. — Еще два месяца…

Водитель все-таки поглядывал на нее всю дорогу с опаской.

— Вот тут, пожалуйста, — сказала Лола, увидев знакомый проход между домами. Несомненно, вчера они с Глебом шли здесь.

Водитель покачал головой и вернул половину денег.

— Бери, бери, фруктов купишь, в твоем положении витамины требуются… — сказал он, перед тем как уехать.

Лола даже слегка усовестилась — уж больно симпатичный попался дядечка.

Она не спеша пошла мимо гаражей вперед — беременные никогда не торопятся.

Миновала один дом, потом двухэтажное кирпичное строение — не то бывший детский садик, не то дом пионеров, — после чего остановилась у серого пятиэтажного дома. Она была у цели, это был именно тот дом. И квартира находится вон в той парадной, третьей с краю. Квартира на втором этаже, от лестницы наискосок.

Лола помнит точно.

У нужной парадной роились старушки. Скамейка была вся ими усижена, как мухами, затесался даже один старичок приличного вида. Лола подошла, чуть волоча ноги, и остановилась возле скамейки, тяжело дыша.

— Что, девонька? — немедленно всполошилась одна из бабулек. — Нехорошо тебе? Тошнит?

— Да нет, поясницу что-то ломит, — поморщилась Лола.

Старичок, как истинный джентльмен, тут же вскочил со скамейки. Лола благодарно улыбнулась и села, вытерев несуществующую испарину со лба.

— Вот я и говорю, — продолжала старуха прерванный рассказ, — спрашиваю я его, что случилось, мол? А он и говорит, сердитый такой: человек, мол, умер, а вам и дела нету! Мог бы тут проваляться не знаю сколько месяцев, если бы мы не приехали! Я и спрашиваю, а с чего вы-то приехали, «скорая»? Что ли, он сам успел позвонить, пока плохо не стало? Он мне отвечает: мы, мол, не «скорая», а «труповозка». Тому, говорит, жмурику «скорая помощь» уже без надобности, ему торопиться некуда. Вот как нехорошо выразился про покойника, а отчего умер, так и не сказал — с сердцем ли плохо стало или еще от какой болезни. Потом другой, что постарше, и говорит мне, что верно кто-то из соседей позвонил, потому что когда они приехали дверь была открыта.

— А милиция, — заикнулась Лола, — милиция была?

— А тебе, милая, про такое вообще лучше не слушать, — строго сказала бабушка и поджала губы, — ты о ребеночке лучше думай, а про покойников не надо…

Не было никакой милиции. А ты из какого дома?

Лола поскорее поблагодарила вежливого дедушку за то, что уступил место, и пошла, думая, что все очень странно. Теперь она могла быть уверена только в одном: труп был. То есть вчера ей ничего не приснилось и не привиделось со страху, Глеб действительно мертв. Странно же было то, что не приехала милиция, странно было то, что санитар сказал, что человек умер, а не убит. И самое удивительное было то, что санитары попали в квартиру, потому что Лола твердо помнила, что когда она выскочила ночью на лестницу, дверь мягко захлопнулась за ней, и замок щелкнул.

Лола даже остановилась посреди дороги.