Все так, но что до него, Скотта, то он лучше будет держаться от всего этого подальше.

Думая о брате и слушая песню Брэма, Аллегра улыбнулась. То, что в числе ее клиентов оказался Брэм Моррисон, произвело впечатление даже на Скотта. Еще бы, Брэм – настоящая знаменитость. Обычно Аллегра не распространялась о своих клиентах, но Брэм сам упомянул а ней, давая интервью Барбаре Уолтерс. Клиенткой Аллегры является и Кармен Коннорс, блондинка в стиле Мэрилин Монро, очередная секс‑ бомба. Двадцатитрехлетняя уроженка крошечного городка в штате Орегон и ревностная христианка, она начинала в качестве певички в клубе, но в последнее время снялась один за другим в двух фильмах и тогда выяснилось, что у нее актерский талант. В коллегии адвокатов Кармен порекомендовали фирму «Фиш, Херцог и Фримен», а один из старших партнеров познакомил ее с Аллегрой. Они хорошо поладили с самого начала, и с тех пор Аллегра с ней нянчилась – иногда в самом прямом смысле, но так уж повелось.

В отличие от Брэма, которому было под сорок и который выступал на сцене уже лет двадцать, Кармен была еще новичком в Голливуде, и всякого рода неприятности, казалось, преследовали ее по пятам. У нее то и дело возникали проблемы с влюбленными в нее мужчинами, которых, как заявляла Кармен, она едва знает, проблемы с не в меру навязчивыми поклонниками, рекламными агентами, парикмахерами, желтой прессой, папарацци, незадачливыми агентами. Кармен никогда толком не знала, как вести себя со всеми этими людьми, и частенько в отчаянии звонила Аллегре, случалось, даже и в два часа ночи. По ночам голливудскую красотку часто одолевали страхи: ей казалось, что кто‑нибудь заберется в дом и нападет на нее. Аллегра лишь отчасти смогла ее избавить от страха при помощи охранного агентства, которое патрулировало дом актрисы с сумерек до рассвета, новейшей системы охранной сигнализации и пары сторожевых псов весьма жуткого вида. Кармен и сама боялась ротвейлеров, зато псы испугали бы любого бандита или другого непрошеного гостя, который посмел бы забраться в дом. Однако несмотря на все предпринятые меры, Кармен по‑прежнему звонила своему юристу среди ночи – хотя бы только затем, чтобы поговорить о недоразумениях и трудностях, возникших на съемочной площадке, а иногда и просто ища утешения. Аллегра к этому скоро привыкла, хотя друзья не раз шутили, что она не только адвокат, но и нянька по совместительству. Аллегра относилась к этой стороне дела философски, делая скидку на непредсказуемость знаменитостей. Она видела, что приходится терпеть ее родителям, общаясь со звездами, и уже ничему не удивлялась. Несмотря ни на что, ей нравилась сама юридическая деятельность, а особенно та ее часть, которая касалась шоу‑бизнеса.

Дожидаясь, пока вереница машин сдвинется с места, Аллегра переключила приемник на другую радиостанцию. Машины наконец‑то медленно поползли вперед. Она подумала о Брэндоне. Иногда, чтобы доехать до дома, возвращаясь от клиента, она тратила больше часа на какие‑нибудь десять миль пути, но пришлось с этим смириться. Ей нравилось жить в Лос‑Анджелесе, а на дорожные проблемы она большей частью просто не обращала внимания.

Стоял теплый январский день, Аллегра опустила верх машины, и в ее длинных белокурых волосах поблескивали последние лучи предзакатного солнца. Именно по такой южной, типичной для Калифорнии погоде она тосковала на протяжении семи долгих зим в Ныо‑Хейвене, пока училась в Йельском университете. Большинство ее друзей, окончив среднюю школу в Беверли‑Хиллз, поехали учиться в ЛАКУ(Калифорнийский университет в Лос‑Анджелесе.), но Саймон Стейнберг хотел, чтобы его дочь училась в Гарварде. Аллегра предпочла Йельский университет, но у нее никогда не возникало искушения остаться по окончании учебы на востоке. Ее дом и вся жизнь – в Калифорнии.

Аллегра набрала скорость. У нее мелькнула мысль, не позвонить ли Брэндону в офис, но потом она решила подождать до дома. По дороге домой она иногда звонила из машины по делам, но разговаривать с Брэндоном предпочитала из дома, несколько минут отдохнув и немного расслабившись.