Он, не торопясь, закончил умывание и, скептически кривя губы, остановился перед шкафом с одеждой, собираясь найти для себя подходящее одеяние. Однако в душе герцога появилось сомнение в успехе этой попытки. Райт, которому принадлежали все висевшие тут камзолы и штаны, обожал одеваться очень ярко и нарядно. Нет, герцог нисколько не осуждал за это парня, проведшего детство в бедности, граничащей с нищетой. Дядья Дорданда по материнской линии были гордыми и щепетильно честными дворянами, но, к сожалению, это редкое и достойное уважения качество не приносило достатка в их старинные дома.

Разумеется, отец Дорда всячески старался им помочь, дарил на все праздники щедрые подарки, приезжая в гости, привозил возы продуктов и вещей, которые потом старался «забыть», но этого было мало. А брать деньги «в открытую» они категорически отказывались, вот и придумал Агранат, как потом сам признался, только для того, чтобы подкормить племянников, пригласить их пожить летом в Анриме.

Но первые же дни принесли досадное понимание ошибочности этой затеи. Старшие племянники строго следили за младшими, чтобы те вели себя достойно и не хватали незнакомые лакомства, словно «придорожные попрошайки».

И в первый же вечер Дорд застал в дальнем ягоднике, куда регулярно наведывался в поисках первого урожая, потрясшую его сцену. Старший кузен сердито хлестал по щекам шестилетнего Райта, сквозь зубы приговаривая, что научит того вести себя подобающе.

Юный герцог коршуном налетел на обидчика, а когда пойманные с поличным подростки бросились врассыпную, схватил зарёванного Эртрайта за руку и потащил в замок.

Немедленно были призваны все лекари, посланный на кухню слуга притащил полный поднос деликатесов и сладостей, а Монрат, бывший тогда простым лакеем, доставал из сундуков самые нарядные костюмы Дорданда, игрушки и книжки.

С того дня и началась их дружба, а в собственный дом Эртрайт так и не вернулся. Впрочем, у его матери, болезненной и бледной женщины, запомнившейся Дорду по редким визитам, было ещё двое младших детей, кроме Эртрайта, и она не особенно расстраивалась из-за его отсутствия.

А когда чуть больше года назад во время охоты пропали на болотах и больше не вернулись герцог и герцогиня Анримские, в завещании, открытом по истечении трёх лун, кроме документов, предназначенных для Дорданда, был найден и указ для Эртрайта. О назначении его шестнадцать лет назад на должность компаньона юного герцога с выплатой солидного жалованья. За долгие годы набежала круглая сумма, но Эртрайт в тот день поступил по-своему, поразив даже Дорда.

– Прости, дядя, – сказал он печально, подняв к небу мокрое от слёз лицо, и бережно положил указ в горящий очаг, – но я живу тут по велению сердца, а не за деньги.

Уже на следующий день Гизелиус по просьбе Дорданда нашёл ловкого человечка, который за зиму провернул одно очень хитроумное дельце. Было куплено и оформлено на имя пожилого и бездетного дальнего родственника Эртрайта небольшое, но доходное поместье, и вскоре там поселился сам старый лорд и куча слуг, нанятых на неизвестно откуда взявшиеся деньги. Взамен он составил прижизненную дарственную на имя горячо любимого племянника, и она ждала своего часа в сейфе герцогского поверенного.

– Стойте! – встревоженный крик вскочившего с места Райта заставил слуг замереть. – Это лорд Кайдинир, мой доверенный секретарь. Он прибыл сюда ещё вчера, но отдыхал с дороги.

– В комнате лорда Райта? – недоверчиво протянул Монрат, опуская арбалет.

– Лорд Эртрайт ближайшие пару месяцев проведёт в гостях у своих тётушек, а его обязанности будет исполнять секретарь, – сердито буркнул Райт и опустился на место, жестом показывая Дорду на свободный стул рядом с собой. – Проходи, Кайд.

– Спасибо, милорд, – с едва заметным ехидством процедил герцог и занял указанное кресло, на котором раньше не имел права сидеть никто, кроме его кузена.