— Но для нас было и является главным не наказать виноватых, а вернуть редкие художественные ценности. А для этого мы должны узнать имена заказчиков, в чьих частных коллекциях за закрытыми дверями сейфов и хранились эти полотна.

Но среди заказчиков преступной группы, занимавшейся подменой и похищением художественных полотен, был один — главный, самый крупный, богатый и жадный.

— В его частной коллекции насчитывалось около сотни шедевров, похищенных со стен музеев.

Все остальные коллекционеры, даже вместе взятые, не тянули на такое количество. Денег у них было существенно меньше. И потому потратить на свои прихоти они могли куда меньшие суммы. И хотя украденное в их коллекциях, безусловно, тоже представляло интерес, но они не шли ни в какое сравнение с полотнами, которые оказались у самого главного заказчика.

После ряда допросов работники отчасти всем известного, а отчасти секретного ведомства, куда так просто не попадешь с улицы и в котором уже не первый год служил Вениамин, пришли к неутешительному выводу. В поисках главного заказчика и утраченных музейных ценностей им мог бы помочь один-единственный человек — Владимир Сухоручко. Все свидетели указывали на него.

Но этот человек сбежал. И где его искать, не знал никто. Хотя очень многие дорого бы дали за сведения о его местонахождении.

— По словам господина Петякина, один раз у них в банде возникла нештатная ситуация, потребовавшая личного присутствия художника в доме заказчика. Он туда отправился. И, вернувшись, заявил, что видел лично заказчика и имел с ним разговор.

Однако этим его откровенность и ограничилась. На все вопросы крайне заинтересованного Петякина художник ничего не ответил, заявив, что ему дорога его жизнь. И он слишком хорошо понимает, чем рискует, начни он болтать о личности главного заказчика.

— Тем не менее Сухоручко являлся единственной ниточкой к этому человеку. Он мог бы вывести нас на главного заказчика. И таким образом мы могли бы вернуть ценные полотна на стены российских музеев.

Мариша только фыркнула.

— Ага! Чтобы их потом снова украли!

Вениамин кинул на нее укоризненный взгляд.

— Не все люди — воры.

— Только картины почему-то пропадали! — уперлась Мариша.

Но Катьку волновал другой вопрос.

— А все-таки? Как же вы нашли Владимира?

— Как нашли? Вам интересно?

— Еще бы!

— Ну, это было далеко не просто. Но у нашего ведомства есть свои информаторы.

— Только похоже, что ваше ведомство дало приличную информационную течь, — снова вмешалась вредная Мариша.

— Да, — грустно кивнул Вениамин. — Я думаю, что кто-то еще пронюхал о том, где прячется Сухоручко. И устранил художника до того, как мы сумели побеседовать с ним.

И, схватившись за редкие волосинки на своей голове, он с горечью воскликнул:

— Подумать только! Мы разминулись с ним всего-то в какой-то час с небольшим!

Да, прояви Вениамин побольше расторопности, и художник мог бы остаться жив. А заказчик — арестован. И картины вернулись бы на свое законное место. Было от чего схватиться за голову.

— Значит, вы думаете, что художника убили люди вашего заказчика?

— Я не исключаю такой вариант. И поэтому мне так важно знать, с кем общался покойный в последний день своей жизни.

Теперь подруги прекрасно понимали интерес Вениамина и жаждали ему помочь. В конце концов, это и в их интересах, чтобы похищенные художественные полотна вернулись бы в музеи. Была охота платить деньги, чтобы грошовыми подделками любоваться!

Подруги напряглись. И буквально поминутно пересказали Вениамину всю историю своего недолгого знакомства с Сухоручко.