Я всегда иду в рейс с изрядным рез… рез-зер…
— Резервом?
— Точно, — подтвердил Лопоухий. — Ты понял, что я хотел сказать. Я всегда прикидываю, сколько мне надо, а потом добавляю резерв на случай, если мы застрянем где-нибудь или что-то еще…
Уоррен потянулся к бутылке, открыл ее и отшвырнул пробку.
— Лопоухий, — попросил он, — топай за другой бутылкой.
Лопоухий недоверчиво заморгал.
— Прямо сейчас, Айра? Ты хочешь, чтобы я принес вторую прямо сейчас?
— Немедленно! — сказал Уоррен. — А по пути будь так добр заглянуть к Спенсеру и сообщить ему, что я хотел бы его видеть, и как можно скорее.
Лопоухий встал, покачнулся, уставился на Уоррена с откровенным восторгом и все-таки спросил:
— Что ты задумал, Айра?
— Напиться допьяна. Надраться так, чтобы это событие вошло в историю космического разведывательного флота.
14
— Нельзя этого делать, — запротестовал Спенсер.
— У вас нет никаких шансов…
Уоррен поднял руку и, опершись на башенку, попытался обрести равновесие: вся планета вращалась вокруг него с устрашающей скоростью.
— Лопоухий, — выкликнул он.
— Я здесь, Айра.
— З-застрели… ик… з-застрели л-любого, к-кто п-попытается ос-становить меня…
— С удовольствием, Айра, — заверил Лопоухий.
— Но вы лезете туда без всякой защиты, — продолжал Спенсер озабоченно. — Даже без скафандра.
— Я п-пробую н-новый п-под… п-подх…
— Подход? — пришел на помощь Лопоухий.
— Т-точно, — откликнулся Уоррен. — С-спасибо, Лопоухий. Т-точно, эт' с-самое — п-пробую новый п-подход…
— А ведь может и получиться, — взял слово Ланг. — Мы пробовали экранироваться, и это не помогло. Он пробует новый подход — он зашифровал свои мысли, затуманив их алкоголем. На мой взгляд, у него есть шансы.
— Но в таком состоянии, — возразил Спенсер, — он нипочем не сумеет подсоединить концы.
Уоррен слегка покачнулся.
— Н-не п-порите ер-рунду!.. — Он глянул на сопровождающих мутными глазами. Каждый из них недавно был тут в трех экземплярах, а теперь время от времени казалось, что только в двух. — Лопоухий!
— Да, Айра?
— М-мне н-надо еще вып-пить. А то т-трезвею.
Лопоухий добыл из кармана бутылку и передал ее. Она была полна едва наполовину. Уоррен запрокинул ее и стал пить, кадык у него на шее заходил ходуном. Он не успокоился, пока не осушил все до капли. Тогда он выронил бутылку и осмотрел членов экипажа снова. Теперь все было в порядке — каждого было не меньше трех.
— Н-ну, — сказал он, повернувшись к башенке, — если вы, дж-жельтмены, н-немного п-подсобите… — Эллис с Клайном натянули канат, и Уоррен взмыл в воздух. — Эй, — заорал он. — Ч-что вы такое надумали?
Уоррен совершенно запамятовал про шкив, установленный на треноге наверху башни. Он болтался в воздухе и сучил ногами, пытаясь восстановить равновесие. Под ним разверзлась дыра, ведущая в башню, а на дне ее мельтешилось, посверкивая, какое-то смешное пятнышко.
Тренога скрипнула, он начал спускаться и очутился внутри. Штуковина, что затаилась на дне, была видна более отчетливо. Вежливо икнув, он предложил ей подвинуться, поскольку собрался идти на снижение. Штуковина не шевельнулась ни на дюйм. |