— Нормально, — буркнула я.

— А чем вы занимаетесь? — подлизывался Алексеев.

— Варенье варим, — ответила я и брякнула трубку на рычаг.

Евдокия стояла бледная как мел и беззвучно шевелила губами.

— Чего-чего? — переспросила я сестру.

— Ты это зачем про варенье? — Она беспомощно посмотрела на свою руку, на которой еще оставались кровавые следы. — Мама!

Дуська опрометью бросилась в ванную и открыла воду. Пока она смывала с себя кровь, я позвонила в милицию и сообщила о случившемся. Разумеется, я сильно сократила рассказ, ограничившись лишь моментом, когда Дуська вляпалась в темную жидкость, первоначально принятую нами за сбежавшее варенье. Менты, выслушав мой обстоятельный доклад, велели всем оставаться на своих местах и пообещали скоро быть. И действительно, приехали они весьма оперативно — через каких-то полчаса. Все это время мы с Евдокией сидели в ванной и громко клацали зубами. У видев, кто прибыл с ними в качестве старшего, я опечалилась. Конечно, Вовка хоть и друг, но не оставляет он надежды однажды упрятать меня за решетку суток на пятнадцать. Разумеется, лично он засалил бы меня на пять пожизненных сроков. Но, слава богу, у нас весьма гуманные законы, и нету у него такой власти, чтобы невиновных, но очень любопытных людей лишать свободы! Увидев меня, следователь нахмурился:

— И почему я не удивляюсь? Что на этот раз?

Пришлось заново повторить историю, уже рассказанную дежурному по городу.

— И ты, конечно, никуда не ходила, ничего не видела и не трогала? — нехорошо ухмыльнулся Вовка.

— Конечно! — храбро соврала я. — Не до того мне было, гражданин следователь: Дуська сразу в обморок грохнулась, Жирик ее чуть с ума не сошел от переживаний! А я… я оказывала пострадавшим первую медицинскую помощь. Между прочим, пришлось даже искусственное дыхание делать!

Евдокия укоризненно покачала головой, мол, ври, ври, да не завирайся!

— Жирику?! — удивился Владимир Ильич.

— И Жирику тоже! — нахально подтвердила я.

Сомневаюсь, что Вовка мне поверил, однако вопросов больше не задавал и через час отбыл вместе со своими помощниками. Мы с Дуськой облегченно вздохнули.

— Давай выпьем? — предложила Евдокия. — А то что-то у меня настроение ни к черту!

— Так ведь больше нету! — удивилась я. На отсутствие памяти я пока не жалуюсь и совершенно точно помню, что остатки вина мы допили еще до чрезвычайного происшествия.

— Ха! — Сестрица презрительно скривила губы и извлекла откуда-то из-за моей спины еще одну бутылку красного крепленого вина.

— Ты что, рожаешь их, что ли? — вяло отреагировала я на фокус.

— У меня же скоро день рождения, забыла? — попеняла мне Дуська. — Так вот, это как раз запасы!

— И много их еще у тебя? — Я начала всерьез опасаться за свою печень.

— Последняя! — вздохнула Евдокия и решительно вонзила штопор в пробку.

Пока сестра суетилась возле стола, я размышляла, стоит ли мне браться за это дело или нет? С одной стороны, конечно, Дуська. Эта леди умудрилась попасть в очень неприятную историю, и мой родственный долг помочь ей выбраться из нее. С другой стороны — Ромка. Совсем недавно я твердо пообещала ему, что встану на путь исправления и ни за что не ввяжусь ни в какие авантюры. Есть еще Вовка-следователь с его неистребимой жаждой лишить меня свободы хотя бы на несколько дней…

— Женечка, — вкрадчиво произнесла сестрица, — у тебя есть план?

Я моментально выпала из раздумий и уставилась на Дуську:

— Какой?

— Любой! Ты же не бросишь меня вот так вот, на произвол судьбы? И потом, ты с Вовчиком на дружеской ноге, помоги ему это преступление раскрыть, чтоб он от меня отвязался, а то ведь не будет спокойной жизни — к гадалке не ходи!

Это да, Дуська права на все сто! Если уж Ульянов взялся за дело, то спать спокойно мы не сможем.