— Мои чувства к ней изменились, — сказал он.

— А может быть, они опять переменятся, — попробовал утешить его повар.

Джо покачал головой.

— Нет, я твердо решил. Я слишком молод, и к тому же брак мне не по средствам; но не знаю, как мне с этим распутаться. Не можешь ли ты увидеть для меня подходящий сон?

— То-есть, как это? — вскипел повар. — Что ж ты думаешь, я подделываю свои сны, что ли?

— Нет, конечно, нет!

Джо ласково потрепал его по плечу.

— Но, может быть, ты сделаешь это один раз, а? Пускай тебе приснится, что меня с Эмилией убили через несколько дней после свадьбы. Биль суеверен, а после твоего сна про его ногу он поверит чему угодно. Он так любит Эмилию, что непременно отменит свадьбу.

Для уговоров повара понадобилось три дня и серебряная цепочка. Однажды днем, когда старый Биль, начинавший уже помаленьку поправляться, сидел, протянув ногу на койку, повар сошел вниз и лег, завернувшись в одеяло.

Минут десять он лежал как ягненок, и старый Биль, который со своей койки подсматривал за ним одним глазом, начал уже засыпать, как вдруг повар заговорил во сне, и с первых же слов Биль подскочил как ужаленный.

— Вот они идут, — говорил повар, — Эмилия Фостер и Джо Майк, и старый Биль, добрый старый Биль ведет невесту.

Биль приставил руку к уху и свесился с койки.

Вот они идут, — снова бормотал повар, — но что это страшное, черное, с когтями, повисло над Билем?

Бедный Биль едва не свалился с койки.

— Нет, это не Биль. Джо и Эмилия, мертвые, окоченелые… и всего только неделя, как они поженились. О, какой ужас!.. Бедные… О-о о!

Повар проснулся, весь дрожа, и начал тихо стонать, а потом присел на койке и увидел, что старый Биль свесился с койки и уставился на него.

— Тебе что-то приснилось? — дрожащим голосом спросил Биль.

— Мне? Почему ты думаешь?

— Тебе что то снилось про меня и про мою племянницу? Ты разговаривал во сне.

— Зачем ты подслушивал, — сказал повар, встав с койки и подсаживаясь к старику. — Надеюсь, ты слышал не все? Что ты слышал?

Биль стал рассказывать, а повар слушал и покачивал головой.

— Хорошо еще, что ты не слышал самого страшного.

— Самого страшного! — воскликнул Биль. — А что же ты видел?

— Многое, — отвечал повар. — Не говори только ничего Джо. Пусть он ничего не знает об этом, — все равно помочь ему нельзя.

— А это случилось после их свадьбы? — спросил Биль.

— Да, после свадьбы.

— Значит, — воскликнул Биль, хлопнув себя по больной ноге, — значит, если они не поженятся, этого не случится.

— Не говори ерунды, — ответил повар, — они должны пожениться. Я видел это во сне.

— Ладно, посмотрим. Я переговорю с Джо, посмотрим, что он скажет. Я не намерен выдавать мою бедную девочку, чтобы ее убили в угоду тебе, ради твоих проклятых снов.

Биль переговорил с Джо, но тот сперва и слушать не хотел. Он объявил, что повар мелет вздор, хотя признал странным, каким образом тот узнал про Эмилию и его помолвку. Но, в конце концов, согласился рассказать все Эмилии, чтоб она решила сама.

Ко времени нашего прибытия в лондонскую гавань нога у старого Биля немного поправилась, и он мог ходить на паре костылей, изготовленных для него корабельным плотником.

Ясным летним вечером входили мы в Ист Эндский док.