Рисую три простейших тренажёра. Вроде всё поняли.

Штанги пока встали. Сегодня точно не сделать. Нужна накатка на гриф, чтобы он был рифлёным, а это другой цех. Блины тоже позже — нет в экспериментальном токарного станка на такой диаметр. Сделают, но завтра.

— Иди домой, на сегодня всё. Завтра раньше трёх можешь не появляться, — говорит Силантьев, прикинув какие-то свои расчёты по работам.

По дороге заскакиваю в кассу. Получаю шестьдесят рублей матпомощи от профкома «за активное участие в спортивной жизни завода» и аванс в тридцать пять рублей. Оказывается, зарплата лаборанта — восемьдесят семь в месяц. Маме отдам, вроде, как первая зарплата сына. В обычных семьях это своего рода традиция.

Агнета Фальтског — вроде простой набор звуков. Девочка из города Йончепинге. На самом деле — легенда! Удивительная женщина. Солистка уникальной группы АББА. Вот вроде бы и не в моём вкусе, а взгляд постоянно выискивает именно её, как только группа показывается на экране. Вряд ли кто знает, что она виртуозно играет на рояле и не любит концерты и гастроли.

Наивно думать, что в Швеции AББA стали национальными героями. Ничего подобного! Ни одна группа у себя на родине не подвергалась таким нападкам прессы, радио и телевидения, как AББA в Швеции. Основной мотив обвинений: группа уводит слушателя от социальных проблем, исполняет развлекательную музыку с глупыми текстами, AББА — «машина для загребания денег». Моральное давление на музыкантов было очень тяжёлым. Но почему-то при этом не говорилось, что 85 процентов (!) прибыли квартета в качестве налогов забирает государство, что группа вносит существенный вклад в валовый национальный продукт Швеции… Музыкантам часто предлагали переехать в любую другую страну с более благоприятным налоговым климатом, но всегда получали от них жёсткий отказ. Вот такой он, патриотизм по-шведски.

Кстати, «шведский социализм» построен на теориях Каутского, того самого, о котором говорил незабвенный Шариков в «Собачьем сердце». Почему-то в СССР это не принято обсуждать.

Простенькая песня I Do I Do I Do I Do I Do, но её сложно хорошо сыграть. Как они переходят с припева на куплет, не только не теряя энергетику, а даже прибавив ощутимо накала. У нас не получается. Пытаемся сделать запись. Первая подложка всех устраивает, а при наложении вокала — провал.

Для чего нам перепевать, а тем более записывать прошлогодний хит? Учимся работать в студии. АББА — шикарные учителя. Феноменальные. Планку качества поп — музыки они задрали так высоко, что даже спустя тридцать — сорок лет до них дано дотянуться единицам, и то, встав на цыпочки. Вырасти до такого уровня им помогла студия. После победы на Евровидении группа стала для слушателей героями одного хита и публика на их концерты не пошла. Шведам часто приходилось выступать в полупустых залах. В Гамбурге и Мюнхене билеты на концерты бесплатно раздавали на улице прохожим, концерты в Цюрихе и Дюссельдорфе были отменены совсем. Этот провал надолго отбил у музыкантов желание гастролировать. Группа засела в студии. Вместо гастрольной деятельности они сделали основной упор на участие в телепрограммах и съёмках видеоклипов. Только после долгой и кропотливой работы появилась та АББА, которую мы знаем. Триста семьдесят пять миллионов проданных пластинок за шесть лет — этот рекорд никому не превзойти.

Прослушали ещё раз нашу запись. Сыграно и спето всё правильно, а песня не та, не заводит.

— Парни, перерыв, покурите минут десять, — Алексей выпроваживает всех из репетеционной, а сам с девочками идёт к пианино. Ага, вот он что сообразил. Голоса у наших девчонок высокие, молодые.