Через пару месяцев мне так глубоко уже не спрятаться будет. Понемногу ослабевает влияние Павла на выбор поведения и сиюминутные реакции. А так не хочется…

Как назло на глаза частенько Ельцин попадается, то по областному телевидению покажут, где первый секретарь обкома что-нибудь открывает, то в газете фотография. Знать бы наверняка, сам он, по недомыслию пойдёт в будущем делить страну на таких невыгодных условиях, или длина поводка у него была отмеряна незримыми кукловодами. Бросить партбилет, взять власть, преодолеть коммунизм и бескровно перейти от рабовладельческого социализма к свободному обществу — это поступки. Кто ещё смог сказать на партийном съезде:

— Партия должна освободить себя от любых государственных функций.

Про такое даже думать боялись, не то что вслух говорить.

Странно, если бы и дальше он побеждал так же легко, оказавшись на привычном для капиталистов поле финансово — кредитных отношений, со страной, увязшей в кредитах. Шансов на победу столько же, как у новичка, севшего сыграть с гроссмейстером шахматный блиц. И ещё, мне очень интересно, зачем Россия приняла на себя все долги бывшего СССР.

— Михаил Натанович, Вы же вроде и врач, но в то же время постоянно с техникой возитесь разнообразной. Вот это-то чудо как к Вам попало? — я рассматриваю схему и чертёж магнитного сепаратора. По крайней мере на чертежах так написано.

— Возникла идея, что такое устройство может улавливать самые мелкие частицы. Например, отдельные виды клеток крови, — покусывая шариковую ручку, не спеша объясняет профессор. Так, у меня нехорошие подозрения начинаются.

— И тут Вы вспомнили про мои магнитные способности?

— Что? А нет, хотя…

— Больше ста грамм не дам. Мне тренироваться надо, — отодвигаюсь я от него вместе со стулом.

— Да что ты, что ты. Не нужна нам пока твоя кровь. Этот аппарат только на бумаге существует. Слишком уж заманчивая идея вырисовывается. Просто нужные нам частицы настолько малы, что и их магнитное поле по сути своей ничтожно.

— Михаил Натанович. Когда ракету для космоса делали, сколько разных учёных было? Я имею ввиду — разных по профилю. Кто двигатели, кто сплавы, кто топливо изобретал. С Вашим сепаратором скорее всего так же надо. Одни должны искать способ увеличить магнитное поле за счёт конструкции, другие изготовить материалы с аномально высокой магнитной проницаемостью, третьи думать, как им увеличить нужные Вам малые частицы или их поле.

— Да как их увеличишь? Это же кровь, — досадливо отмахнулся профессор.

— А я откуда знаю? Введите раствор какой-нибудь, сорбенты пробуйте, — я импровизировал на ходу. Для техники и медицины будущего никаких сложностей нет. Но там материалы и технологии абсолютно другие.

— Раствор точно нет, могу объяснить…

— Михаил Натанович, я Вас умоляю, где я и где понимание крови…

— Ну да, ну да. Кстати, Павел, я про тебя с Тахчиди говорил. Лучший офтальмолог в городе. Сейчас я тебе его телефон запишу. Только напомни ему, что ты по моей просьбе звонишь.

— Спасибо, обязательно позвоню. У Вас с Виктором Семёновичем получилось что-нибудь? — вспомнил я нашу последнюю встречу.