— Зинаида Степановна, не смотрите на меня так, не выйдет из меня танцора, — говорю ей немного громче, чем нужно, привлекая внимание ребят.

— Это почему же? — машинально уперев руки в бок, отвечает она. Понятное дело, в танцах с парнями всегда напряжёнка, а меня ростом и фигурой не обидели. Углядела вдруг перспективного кадра.

— Вам не покажу, — застенчиво отвечаю ей, нарочито смущённо шаркая ногой. Через секунду уворачиваюсь от начальственного подзатыльника, и тихое похрюкивание свидетелей нашего разговора переходит в откровенный ржач. Зинаида и сама грохочет, аж лицом побагровела. А девчонки среди бальных ничего есть. С парочкой я бы вполне… потанцевал.

Прибегает переодетая пара. Алое пышное платье на девушке, и почти что настоящий чёрный фрак на парне. Показываю им на точку, где стоит микрофон, объясняю про свет. Выглянули, кивают, что поняли.

Выходим. Отодвигаем стойки с передней линии. Я на пульте снижаю чувствительность микрофонов, матерясь про себя о сбитых настройках. Микрофоны переехали ближе к инструментальным колонкам, и теперь могут ловить их звук. Свет приглушён, прожектор ловит одного Николая. Начало песни и тут на сцену выбегают танцоры. Очень сильная пара. Зал в восторге. Неплохо начали.

Играем десять песен. Последняя — Шизгара. Танцевальный гимн СССР. Замечательная песня, истоки которой начинаются в девятнадцатом веке. Стивен Фостер написал тогда песню «Ох, Сюзанна», которая стала знаменем Калифорнийской золотой лихорадки. В 1963 году группа «The Big 3» сделала свою обработку этой песни, назвав её «Песня банджо». Там уже слышно будущую Шизгару просто очевидно. В 1969 году неизвестная тогда ещё голландская группа Shocking Blue записала песню Venus, взяв красивую гитарную партию из рок — оперы Томми, группы Who, а мелодию — у малоизвестных Биг-3. В песне нет слова «шизгара». Такого слова вообще не существует. Солистка Маришка Верес поёт фразу «She's got it» («она это получила», в контексте значит нечто вроде «В ней что-то есть, она клёвая»). Вот в таких муках рождалась популярная песня, ставшая вечнозелёным символом нескольких поколений и заставившая взять в руки гитару тысячи людей по всему миру. Как бы то ни было, магическое слово — Шизгара было канонизировано в русском языке.

С первыми танцами закончили. У сцены толпится народ, слышу, что нас благодарят за отличный вечер. У девочек в руках цветы, пусть по три с<style name="1">кромны</style>х розочки, но им приятно.

А у меня проблемы. Вспомнив, что туалет на первом этаже не совсем в порядке, бегу вверх. Слышу хлопок двери и звяканье ключей. Директриса, уже одетая в плащ, домой собралась.

— Зинаида Степановна, как наши финансовые успехи? — спрашиваю первое, что пришло в голову, чтобы скрыть смущение.

— Плохо, — отвечает она, и увидев моё растерянное лицо, фыркает, добавив сквозь смех, — Сорок рублей до тысячи не добрали. Билеты кончились, — неожиданно она целует меня в щёку, и помахивая сумочкой, идёт по коридору. Походка-то у неё, как у двадцатилетней, машинально отмечаю про себя.

Вторые танцы играем на подъёме. После перерыва выпускаем наших гостей — Водопад. Первые две песни у них проходят не плохо, на третьей танцующих мало, в зале начинают посвистывать. Правы мы оказались, когда убеждали ребят, что на танцах надо играть танцевальную музыку.

В зале объявляют «белый танец» и звучит запись медляка от группы Чикаго. С ним мы угадали. Поможет вернуть залу желание потанцевать.