– Вы когда?то сидели в тюрьме, да?

– Да. В тюрьме. ‑ Таможенник протянул паспорт Рихарду. ‑ Разрешение получено. Вы зарегистрированы. Счастливого пути, герр Шрайнер. Вы можете идти.

– Из?за какого преступления вы сидели в тюрьме?

– Убийство, ‑ сказал таможенник. ‑ Это было убийство. Ограбление, убийство и все прочее. Это. было давно. С тех пор все переменилось. Всего хорошего, герр Шрайнер. Вы задерживаете очередь.

– А сейчас вы могли бы убить кого?нибудь?

– Нет.

– Даже если бы вам пришлось защищать себя? Если бы на вас нападали?

– Герр Шрайнер! ‑ Таможенник выговаривал слова четко, словно имел дело со слабослышащим. ‑ На вас никто не нападет! У нас уже давно не бывает такого! Никто ни на кого не нападает! Здесь у нас Россия, а не Германия! Вы сами все увидите. Своими глазами.

– А кто же тогда сидит в тюрьме в России? ‑ пробормотал Шрайнер. ‑ Кто?то все равно сидит в ваших тюрьмах. Те люди, кто совершал преступления.

– Это чумники. ‑ Таможенник махнул рукой. ‑ Эти… такие… Чумники, короче. Они были ненормальные. Они убить могли, украсть. Но их уже давно нет. Не волнуйтесь, вы их не увидите. Всего хорошего! Ауфвидерзейн!

Шрайнер взял свой чемодан, услужливо застегнутый таможенником, и поплелся по коридору ‑ к злополучной комнате номер 15. Он шел и хромал сильнее обычного ‑ одной рукой опирался на тросточку, другой тащил тяжелую поклажу, забыв об услугах транспортера. Он ожидал, что увидит что?то необычное, но не думал, что это проявится именно в таком виде. Он был крайне озадачен.

– Хочу увидеть чумников, ‑ бормотал он.

* * *

В конструкции здания аэропорта было что?то совсем непривычное. Шрайнер не видел такого ни в одном из портов мира. И только когда транспортер выплюнул его в главный зал, Шрайнер понял, что в нем особенного.

Главный зал был совсем небольшим для такого гигантского аэровокзала. И он был почти пустым ‑ здесь находилось не больше десятка человек. А основная часть здания состояла из бесчисленных транспортных коридоров, подобных тому, по которому только что проехал сам Шрайнер. Таким образом, пассажиры не собирались стадами ‑ их быстро сортировали, ставили на ленту конвейера и провозили по всем необходимым процедурам без малейшей задержки. После чего они быстро покидали здание аэропорта.

И все же Шрайнер решил сделать маленькую остановку. Он переволновался. Ему нужно было привести себя в порядок ‑ немножко выпить.

У стены стояло несколько столиков, накрытых белоснежными скатертями. Шрайнер доковылял до столика, с облегчением поставил чемодан на пол и плюхнулся на резной деревянный стул. Закурил.

Немедленно появилась официантка. Русская красавица средних лет ‑ подрумяненные щеки, пышные формы, обтянутые по последней моде полупрозрачным кружевным пластакрилом. Некое подобие кокошника на голове ‑ как дань традиционной московской сусальности. Официантка, в отличие от непробиваемого таможенника, одарила Рихарда улыбкой, такой ослепительной, что он едва не свалился со стула.

– Что господин пассажир желает покушать?

– Мне выпить что?нибудь, ‑ сказал Шрайнер, размахивая сигаретой.

– Чай? Кофе? Соки? Квасу?

– Сто граммов водки «Кристалл». Нет, сто пятьдесят. И стакан спрайта.

Рихард Шрайнер хорошо помнил, как делали заказы на выпивку в России десять лет назад. Нужно было непременно сказать, какое количество водки вам налить. И чем вы будете ее запивать. Первую порцию выпиваемой водки, насколько он помнил, не закусывали.

– Извините. ‑ Улыбка женщины стала еще ярче.