– Это сложная система, господин профессор, ‑ произнес один из студентов. ‑ Это сложная система осознания человеком своей внутренней сущности, и в ней нет никакого принуждения, поверьте. За последнее пятилетие в Российскую Федерацию эмигрировало двести тридцать пять тысяч немцев ‑ ваших бывших соотечественников. Они прекрасно адаптировались в нашей стране и стали ее полноценными гражданами. Они счастливы здесь. Вы можете встретиться с любым из них. Поговорить. Не думаю, что хоть один из них пожалуется вам на принуждение или какие?то искусственные методы психического воздействия. Это совершенно естественная система, герр Шрайнер. Учитель дал ее нам, русским. Но это ‑ подарок всему человечеству. Все человечество может им воспользоваться, и скоро оно сделает это. Наш мир придет к спасению. Через две тысячи лет после первого пришествия Христа люди наконец?то смогут осмыслить те простые слова, которые произнес ОН в своих проповедях.

Рихард растерянно обвел глазами аудиторию. Он был закален в словесных баталиях. Он был намного старше этих юнцов, намного богаче был его опыт. Но он чувствовал себя как мальчишка на экзамене. Мальчишка, не выучивший предмета. И даже просто не имеющий представления о том, какой предмет он пришел сдавать. Этот молодняк без труда укладывал его на обе лопатки, и Шрайнер не знал, как обороняться. И еще: внутренний голос подсказывал ему, что что?то не так. Не мог битый жизнью Шрайнер поверить в добрую сказку, пусть даже аргументированную теорией и практикой. Рихард Шрайнер верил только в страшные сказки.

– Спасибо, ‑ сказал он и поклонился, насколько позволял это сделать больной позвоночник. ‑ Спасибо вам, молодые люди. Вы преподнесли мне хороший урок. Мне стоит обо всем этом подумать.

* * *

Куратор Шишкин и Шрайнер пили чай. Решали организационные вопросы.

– Нам нужно отпустить студентов, герр Шрайнер, ‑ сказал куратор. ‑ Они поедут по домам. Они ждут, пока вы выберете одного из них. Он будет приезжать к вам в течение десяти дней в гостиницу и будет вашим, так сказать, гидом в России. Я думаю, вы узнаете от него много нового. Думаю, вы разрешите для себя много вопросов. Кроме того, для этого студента будет полезна практика общения с немецким работником интеллектуального труда. У нас еще остаются неясными многие аспекты немецкой системы воспитания.

– Давайте не будем мучить студентов, ‑ предложил Шрайнер. ‑ Отпустим домой их всех. Пусть отдыхают ребятки. Я прекрасно обойдусь без гида.

– Это невозможно. ‑ Слова были произнесены таким тоном, что стало ясно, что обсуждению они не подлежат. ‑ Я рекомендовал бы вам Дмитрия Померанцева. Это такой худощавый, в очках, который говорил с вами последним. Очень приятный и добрый парень.

– Я хочу Таню, ‑ сказал Шрайнер. ‑ То есть… Простите, это мой плохой русский язык… Я выбираю в качестве гида студентку по имени Татьяна. Не знаю ее фамилии.

– Татьяна Аксенова. ‑ Было в голосе куратора что?то, заставившее Шрайнера догадаться, что он выбрал наименее желательную кандидатуру. ‑ Герр Шрайнер, извините… Как бы вам сказать… Согласитесь, я лучше знаю своих студентов. Я вас уверяю, что Дима Померанцев ‑ самый лучший…

– Мне подходит только Татьяна Аксенова! ‑ заявил Шрайнер, все больше убеждаясь в своей правоте. ‑ Что такое там с этой Аксеновой? Она неблагонадежная? У нее есть зачатки неизжитой агрессивности? Может быть, она ‑ потенциальный чумник?

Шрайнеру показалось, что куратор вздрогнул. Шрайнер все?таки достал его. Пнул в какое?то уязвимое больное место.

– Нет, что вы… ‑ торопливо сказал Шишкин. ‑ Таня ‑ замечательный человек. Она будет вашим гидом, герр Шрайнер.