Оглушительный рев Уайлд задел и Адамантину: отдернув руку, она отвернулась и зажала уши. Электрические разряды, пронизывающие тело женщины-кошки, тут же исчезли, оставив дымящиеся подпалины на шкуре и черный отпечаток ладони на кожаном жилете. Рычание оборвалось влажным щелчком. Уайлд поморщилась и сглотнула. Быть может, использование звукового оружия как-то повредило ей горло. Джеффри бы не удивился, учитывая громкость рычания. Уши у него болели адски, и в них стоял такой звон, что Джеффри ничего не слышал.

Глаза его, однако, остались в порядке. Выпрямившись и убрав руки от ушей, он увидел, что Адамантина все еще стоит спиной к Уайлд, зажимая уши. Пусть она была сильнее человека – наверное, намного сильнее, – она стояла ближе всех к женщине-кошке, и вся мощь звука пришлась на нее. Воспользовавшись моментом, Уайлд поудобнее перехватила копье и метнулась вперед, намереваясь вонзить его Адамантине между лопаток. Однако та почувствовала движение за своей спиной, круто развернулась и стремительно взмахнула рукой в когтистой перчатке. Металлические когти ударили по копью и отбили его в сторону. Уайлд, однако, не выпустила копье из рук, поэтому чуть не потеряла равновесие. Она отшатнулась влево, а Адамантина позволила инерции развернуть себя и атаковала снова, только на этот раз острые когти вонзились в левое плечо женщины-кошки. Адамантина опять выпустила электрический разряд, вырвав из глотки Уайлд рев, который был все еще оглушительным, но гораздо слабее. И все-таки уши болели жутко – Джеффри снова закрыл их ладонями. Он ожидал, что последователи Уайлд сделают то же самое, однако они опустились на колени, сцепив руки перед собой, склонив головы и оставив кровоточащие уши незащищенными. Поначалу Джеффри не понимал, что они делают, но затем его осенило. Они молились. За Уайлд или ей самой? Может, и то и другое.

Именно в этот момент Джеффри понял, что за существа Уайлд и Адамантина, почему они обладают странными способностями и ищут последователей. Они боги или существа столь на них похожие, что разницы почти и нет.

«Я адепт психопатки с металлической кожей, – подумал Джеффри. – Чего только жизнь не выкинет».

Уайлд продолжала рычать, но ее голос звучал с надрывом, а из уголка рта начала сочиться кровь.

«Она повредила что-то внутри», – подумал Джеффри и представил, как ее голосовые связки расслаиваются подобно переваренному мясу.

Адамантина сжимала зубы, а из ее ушей и носа хлынуло темное серебро, которое, очевидно, было у нее вместо крови. Должно быть, она испытывала сильную боль, но даже если так, не обращала на нее внимания, продолжая отправлять электрические разряды в тело Уайлд. Женщина-кошка билась и дергалась, от ее шерсти и изо рта поднимался дым, словно она поджаривалась изнутри. Рычание стихало и в конце концов стало не громче мяуканья котенка. Из ее голоса ушла вся сила, и Джеффри, сообразив, что звуковая бомбардировка окончена, опустил руки. Адамантина выдернула когти из тела Уайлд быстрым яростным движением, разорвав плоть, и из раны хлынула кровь. Уайлд перестало сотрясать разрядами. Она рухнула на асфальт и осталась лежать неподвижно, тяжело дыша и полуприкрыв глаза, будто вот-вот готова была потерять сознание.

Адамантина с широкой улыбкой взирала на поверженную соперницу.

– Прости, сестра моя, но, как тебе известно, в конце концов останется лишь один.

Она выдернула костяное копье из безвольных пальцев Уайлд, перехватила его обеими руками и без колебания вонзила женщине-кошке в грудь. Уайлд пронзительно взвизгнула, а ее последователи вскрикнули в отчаянии. На губах Уайлд запузырилась кровь, она схватилась за копье и попыталась выдернуть его, но Адамантина налегла на оружие всем телом, и шансов у Уайлд не осталось.