Дин поспешно затараторил:

– Я хотел сказать, он новый актер, который выглядит классически.

– Ааа, ты прав. Очень ценю хорошую внешность, – Эрнест смахнул с глаз волосы и повернулся к Сэму. – Ну а ты?

– Буду делать всё, что вам нужно, сэр, – отозвался Сэм.

– Что ж, вы оба славные ребята, – Эрнест встал и обогнул стол. – Но вакансия у меня только одна. Мои поздравления, мистер Винчестер, – он протянул руку Дину.

– Спасибо, сэр, – Дин вернул рукопожатие. – Вы не пожалеете.

– Уверен, что не пожалею. Найди Мейбл, она выдаст тебе униформу. Еще надо будет заполнить бумаги, но это обождет. Полагаю, ты будешь получать долларов двадцать чаевых…

– Неплохо, – кивнул Дин.

– …в неделю, – завершил Эрнест.

Он вывел братьев за дверь:

– Вверх по этой лестнице и до самого конца коридора. И Сэм. Могу я посоветовать тебе сделать стрижку? У нас тут не Амстердам.

Для Дина это было отличное завершение отличного интервью.

– Прости, Сэмми, видно, ты выглядишь слишком по-европейски, чтобы работать в этом городе. Попробуй вернуться в семидесятых.

Сэм пожал плечами:

– Схожу в библиотеку, посмотрю, что удастся выяснить. И потом, думаю, для этой части плана ты больше подходишь. Ну, знаешь, неинтеллектуальный труд.

Дин гордо кивнул и исчез за дверью с надписью «Униформа».

Сейчас Сэма заботило то, как найти в городе кого-нибудь, способного перевести свитки. Без Бобби и всех книг, оставшихся в багажнике «Импалы» в две тысячи десятом, сделать перевод самостоятельно казалось практически невыполнимой затеей.

«А я еще не знаю наверняка, на каком именно языке они будут написаны».

Если подумать, нужно еще и тяжелую артиллерию привлечь: едва ли владелец свитков расстанется с ними без боя. В любом случае, без огнестрельного оружия Сэм чувствовал себя голым.

Сэм как раз обмозговывал эту проблему, когда в дверях появился Дин в бордовом жакете коридорного со свисающими по бокам золотыми шнурками с кисточками и сверкающими медными пуговицами впереди. На голове у него сидела феска, и плетеный золотой ремешок обрамлял недовольное лицо.

Сэм ухмыльнулся.

Дин прошел мимо:

– Только посмей вякнуть что-нибудь.

***

Вторую половину дня Дин провел за перетаскиванием нескончаемой по ощущениям череды кожаных чемоданов в комнаты разных постояльцев. Он быстро познакомился с лифтером – афроамериканцем Риком – и скоро они во время разъездов по этажам уже обсуждали бейсбол.

Справившись с особенно тяжелой партией чемоданов, Дин стоял, привалившись к главному украшению фойе – огромным величественным часам, покрытым листовым золотом. Тут к регистрационной стойке приблизилась девушка лет двадцати пяти. Она носила ярко-синий костюм с юбкой-карандаш и шляпку-таблетку в тон канареечно-желтым туфлям. Таксист внес чемодан и поставил его к ногам девушки. Она элегантно отдала ему чаевые, и таксист слегка поклонился, прежде чем выйти на улицу.

– Мисс Джулия Уайлдер, зарегистрируйте, пожалуйста, – сказала девушка регистратору.

Ее волосы были стянуты на затылке, и Дин с удивлением заметил на шее длинный шрам.

Девушка повернула голову к Дину и оглядела его с ног до головы. Ее взгляд был настолько пристальным, что Дину показалось, что она узнала всю его подноготную, не говоря ни слова. Потом девушка повернулась обратно и спокойно прикрыла шрам, распустив волосы. Дин продолжал таращиться, завороженный ее стройными, но сильными ногами и серьезными манерами.

«А она горяча, – подумал он. – Может, даже Мэрилин искать не придется».

Дин неторопливо приблизился, совершенно забыв, что находится на работе.