— Очень приятное развлечение.

— Ты решительно возражаешь, Стефан?

Острая, как боль, тревога пронзила его. Он моментально ответил.

— Разумеется, не возражаю. Я лишь подумал, насколько безумна эта мысль. Меньше всего я беспокоюсь за себя… Я думаю главным образом о тебе. Но если ты не возражаешь…

Она перебила его:

— Возражаю. И решительно. Но Джордж так все обставил, что отказываться довольно затруднительно. Кроме того, в этом сезоне я часто бывала в «Люксембурге» — как и ты. Наше отсутствие будет заметным.

— Да, в такую странную ситуацию мы еще не попадали.

— Согласна. Стефан проговорил:

— Как ты выразилась, отказаться будет довольно затруднительно — если мы отклоним одно приглашение, последует новое. Но, Сандра, я не вижу причин, из-за которых ты должна подвергать себя мучениям. Я пойду, а ты в последнюю минуту откажешься — головная боль, простуда — мало ли что можно придумать.

Он увидел, как напряглись ее скулы.

— Это трусость. Нет, Стефан, если пойдешь ты, пойду и я. Кроме того, — она накрыла ладонью его руку, — как бы мало ни значил наш союз, все-таки все наши трудности мы должны делить пополам.

Он пристально посмотрел на нее, оглушенный глубоким сарказмом, высказанным столь непринужденно, словно речь шла о банальном, не имеющем значения пустяке.

Придя в себя, он сказал:

— Почему ты так говоришь? «Как бы мало ни значил наш союз»?

Она смерила его продолжительным взглядом:

— Разве это не так?

— Нет, тысячу раз нет. Наши отношения для меня все.

Она улыбнулась.

— Надеюсь, мы отличная пара, Стефан. Тянем в одну сторону.

— Я не это имею в виду. — Дыхание его сделалось прерывистым. Он схватил ее за руку, притянул к себе. — Сандра, неужели ты не понимаешь, что весь мир для меня — это ты?

Произошло невероятное, непредвиденное. Она очутилась в его объятиях, он прижимал ее к себе, целовал, бормотал бессвязные слова.

— Сандра… Сандра… дорогая. Я люблю тебя… Я так боялся тебя потерять.

Она спросила чужим голосом:

— Из-за Розмари?

— Да. — Он выпустил ее, отшатнулся назад, лицо сделалось испуганным до не правдоподобия.

— Ты знала про Розмари?

— Разумеется — все это время.

— И ты все раскусила?

Она покачала головой.

— Нет, не раскусила. Я думаю, никогда не раскушу. Ты любил ее?

— Ни капельки. Я любил только тебя.

Злоба охватила ее. Она ответила его же собственными словами:

— Сразу же, как только ты увидел меня? Не повторяй этой лжи — ведь это же ложь.

Неожиданное нападение не ошеломило его. Он задумался на мгновение.

— Да, это ложь — и, как это ни странно, нет. Я начинаю верить, что это правда. Сандра, постарайся понять… Ты та женщина, которая была мне нужна. Вот это, по крайней мере, правда. И теперь, оглядываясь в прошлое, я могу честно сказать: не будь это правдой, я бы никогда не отважился подойти к тебе.

Она сказала с обидой:

— Но ведь ты не любил меня!

— Нет, никого и никогда я не любил. Я был измученным, не способным любить существом, любующимся — да, именно так — утонченной неприступностью собственной натуры! И вдруг я влюбился, «там, в комнате», — влюбился глупо, неистово, как дурак.