Джордж сказал:

— За Розмари, в память о ней. Бокалы приблизились к губам. Выпили.

Прошло мгновение — и Джордж, подавшись вперед, рухнул в кресло, в неистовстве, задыхаясь, вскинул руки к горлу, лицо посинело.

Агония длилась полторы минуты.

«Ирис»

Они хорошо знали друг друга. Кемп теперь уже мало чем напоминал закаленного в боях ветерана старой закваски. В самом деле, с тех пор как они служили под Батлом, минуло много лет, и в его поведении, может, вопреки его желаниям, появилось множество свойственных пожилым людям причуд. Он давно питал страсть к резному дереву, но если под Батлом он предпочитал тик или дуб, то ныне главный инспектор Кемп явно симпатизировал более фешенебельным породам — скажем, красному дереву или добротному старомодному розовому дереву.

— Хорошо, что вы позвонили нам, полковник, — сказал Кемп. — В данном деле мы можем оказать вам существенную помощь.

— Кажется, дело попало в весьма надежные руки, — ответил Рейс.

Кемп не стал возражать. Он охотно согласился, что к нему попадают лишь дела чрезвычайно деликатные, получившие широкую огласку и имеющие огромное общественное значение. Нахмурившись, он произнес:

— Здесь затронуты интересы министра-координатора. Можете представить, какая требуется осторожность?

Рейс кивнул. Он несколько раз встречался с леди Александрой Фаррадей. Способная, полная достоинства женщина, казалось невероятным, что она может быть вовлечена в какую-то скандальную историю. Ему приходилось слышать ее публичные выступления — они не блистали, но были ясными, обоснованными, отличались хорошим знанием вопроса и великолепной четкостью изложения.

Она была одной из тех женщин, чья общественная жизнь полностью отражалась на страницах газет, а личная жизнь как бы не существовала, теряясь в недоступной постороннему глазу тиши семейного бытия.

И все-таки, думал Рейс, у таких женщин есть своя, личная жизнь. Им знакомы отчаяние, любовь, приступы ревности. В порыве страсти они теряют самообладание и рискуют собой.

Он задумчиво спросил:

— Полагаете, она замешана, Кемп?

— Леди Александра? А вы, сэр?

— Не знаю. Но полагаю, что да. Или ее муж — притаившийся под крылышком министра-координатора.

Спокойные зеленые, как морская вода, глаза главного инспектора пристально посмотрели в темные глаза Рейса.

— Если кто-то из них совершил убийство, мы сделаем все возможное, чтобы привлечь его или ее к ответственности. Вам это известно. В нашей стране не существует ни страха перед убийцами, ни снисхождения к ним. Но мы должны располагать неопровержимыми доказательствами — таково требование закона.

Рейс кивнул. Помолчав, он сказал:

— Давайте попробуем разобраться.

— Джордж Бартон умер от отравления цианидом — как и его жена год тому назад. Вы сказали, что присутствовали в ресторане?

— Да. Бартон попросил меня прийти. Я отказался. Не нравилась мне эта затея. Я был против и старался его переубедить, говорил, что если у него есть какие-то сомнения по поводу смерти жены, пусть он обратится к сведущим людям, то есть к вам.

Кемп кивнул:

— Именно это и стоило ему сделать.

— Он был поглощен какой-то сумасбродной идеей — расставить для убийц ловушку. Что это за ловушка, он мне не объяснил. Его разговоры настолько встревожили меня, что прошлым вечером я направился в «Люксембург» с единственной целью стать очевидцем события. Мой стол, насколько это возможно, стоял от них чуть поодаль-я не хотел, чтобы меня заметили.