- Ты ничего не хочешь, сынок? - спросил Мартин Уэлборн. - Сигарету? Попить?

- Нет, спасибо, сэр, - сказал Гладстон Кули, сидя по стойке смирно, держа свою накрахмаленную фуражку на коленях.

- Можешь сесть посвободней, - сказал Мартин Уэлборн, - тебе ничто не угрожает.

- Да, сэр. Спасибо, сэр, - сказал Гладстон Кули, разводя колени на шесть дюймов.

- Ты помнишь тот день, когда в скульптурную мастерскую пришли двое здоровенных патрульных? - начал Эл Макки, в то время как ярко-голубые глаза юноши рыскали по спартанской обстановке кабинета. Он остановил взгляд на металлическом ящике, на котором лежала полицейская каска, ремни и дубинка.

- Я помню этот день, да, сэр.

- Ты отдал полицейским удостоверение, увольнительную, а также листок бумаги. На нем был телефонный номер. Ты помнишь этот номер?

- Номер? Обычно у меня с собой несколько номеров. - Рот молодого пехотинца пересох, и он плохо выговаривал согласные.

- Хочешь воды? - спросил Мартин Уэлборн.

- Нет, сэр, - сказал Гладстон Кули. - Я не помню точно этого телефона, сэр. Эти полицейские меня взаправду испугали, сэр.

- Это был телефон киностудии, - сказал Эл Макки. - Припоминаешь?

- О да, сэр. Теперь вспомнил. Эти полицейские, они... чудовища, сэр.

- У тебя остался этот листок?

- Нет, сэр. По-моему, черный полицейский потерял его, когда они выбегали через черный ход. Потом я выбежал через парадную дверь. Скульпторы тоже. Эти полицейские выглядели как будто... как будто у них из шеи торчат шипы. Они чудовища, сэр.

- Да, да, мы знаем, - сказал Эл Макки. - Этот телефон ты сам записал?

- Нет, сэр. Его записал один человек, с которым я познакомился. Он дал его мне и спросил, не интересует ли меня актерская работа.

- Кто он?

- Я не знаю, как его зовут. Как-то раз он зашел в мастерскую. Я иногда позирую в другой мастерской на Сансет. Та же работа. Он вошел, увидел меня и спросил.

- Как называется мастерская?

- Забыл. Хозяином там какой-то Малькольм. Возле Дженези.

- "Голубой"?

- Да, сэр. Но я нет!

- Этот человек сказал, какого рода работа? - спросил Мартин Уэлборн.

- Нет, он только сказал, что в июне они собираются начать картину. И они хотели устроить просмотр и поглядеть подхожу ли я.

- Где должен сниматься фильм?

- Не знаю.

- О чем он?

- Не знаю.

- Порно?

- Мне так показалось. То есть.. ну вот, я... натурщик и все такое...

- "Голубое" порно?

- Я так и спросил его.

- И что он ответил?

- Он сказал, что это совершенно точно не "голубое" порно.

- Ты не спросил его, будет ли фильм обычным порно?

- Я хотел об этом узнать, и сколько они заплатят и все такое, но он сказал просто позвонить по этому телефону и узнать детали. Он сказал, что за три дня работы много заплатят. Он спросил, смогу ли я получить увольнительную на несколько дней, и я сказал да.

- Как зовут человека, которому ты должен был позвонить по этому телефону? - спросил Мартин Уэлборн.

- Забыл, - сказал юноша. Он начал расслабляться и крутил фуражку в руках. - Кажется, мистер... мистер... забыл. Дело в том, что чем больше я думал, тем больше сомневался, стоит ли звонить. Я могу позировать и все такое, но я не хочу, чтобы меня увидели в таком фильме в моем Миннеаполисе.

- Его звали Найджел Сент Клер?- спросил Эл Макки.

- Нет, не так, - ответил юноша.

- Это имя было записано на твоем листке, - сказал Мартин Уэлборн. Эти двое полицейских вспомнили его.

- Да, - кивнул юноша, - я его записал.

- Зачем ты его записал? - спросил Эл Макки.

- Когда он дал мне телефон, он сказал, что кино будет хорошим и что это номер известной студии. И когда он назвал киностудию, я вспомнил, что это студия мистера Сент Клера.