– Увы, я ничего не могу обещать, я ведь с вами не живу.

– Это не имеет значения. Уверенность, что вы думаете обо мне, делает меня сильной, успокаивает, и таким образом я смогу распознать ловушки, которые они постараются еще мне поставить. Благодаря вам, господин комиссар, я заново почувствовала вкус борьбы и желание победить.

Когда Тьерри вышел из комнаты, ему казалось, будто он шагает по облакам.

Комиссар чувствовал потребность с кем-то поделиться своей радостью, сам он с ней не справлялся. Ему было необходимо все рассказать, чтобы придать мечте материальную форму – выразить ее словами – и заново ее пережить, поэтому он отправился на кладбище на могилу Алисы. Он считал совершенно естественным довериться своей жене, с которой всегда делился самым сокровенным. За пределами смерти их союз оставался столь же прочным, что и при жизни. Он склонился над могильной плитой… Имя женщины, которая до сих пор была единственной его любовью, цифры, заключавшие в себе целую жизнь… он исповедовался. Он говорил о том, что правда застала его врасплох, что он никогда не мог подумать, что это может еще с ним случиться, и тем не менее… Он объяснил Алисе, кто такая Мартина, на кого из их общих знакомых она похожа, но словоохотливость его исчезла, как только он заговорил о будущем, как будто проходя через фильтр слов, мечта искажалась и становилась вульгарной. Он спустился с облаков на землю.

Добравшись до центра Каора, комиссар подался в свое единственное убежище: «Таверну». Он устроился в дальней части зала за столиком возле окна и заказал хороший обед, чем приятно удивил Эскорбьяка. Освободившись от кухонных дел, Пьер присел на несколько минут рядом с другом.

– Ну, что расскажешь?

– Ты знаешь, у меня полно работы…

– Так я об этом и спрашиваю! Что нового на работе? Я слышал что-то об аварии.

– Мадемуазель Пьюбран ранена.

– Сереьзно?

– Могло быть серьезно. Во всяком случае это доказательство того, что я не ошибся – Мартина была права. Вокруг нее действительно существует заговор.

– Почему?

– Потому что ее машину специально вывели из строя.

– Не может быть!

– Может.

– Ты уверен, Тьери?

– Почти, я сейчас пойду поговорю еще раз с Симоном Телю.

– А как себя чувствует мадемуазель Пьюбран?

– Слава Богу, относительно хорошо. Я был у нее утром.

Эскорбьяк, ничего не ответив, отвел глаза. Невик раздраженно спросил:

– Это тебя удивляет? Непонятно почему! По-моему, это мой долг – навестить потерпевшую. С тех пор, как я взялся защитить девушку от тех, кто ищет ее гибели, важна каждая малейшая подробность. Разве это не так?

– Конечно, конечно. Передавай привет Телю и скажи, что я к нему на днях заскочу. Машина что-то барахлит.

Комиссар ушел. Эрмина заметила, что муж ходит сам не свой.

– Что с тобой! Что-нибудь случилось?

– Бедная Алиса!

– Почему ты об этом?

– Оттуда, где она сейчас, ей должно быть видно, что мы странным образом выполняем обещание позаботиться о Тьерри.

– С ним что-нибудь стряслось?

– Еще нет, но ждать придется недолго.

– Опять эта девица?

– Да.

– Что ты хочешь, они оба взрослые люди, и если им хорошо вместе, то, значит, так и надо.

– Это он так считает.

– А она?

– Да он сам все придумал. Она, наверное, даже ни о чем не подозревает. Никогда бы не подумал, что солидный мужчина, вполне уравновешенный человек, первоклассный полицейский может вести себя как школьник.