2

Кого уж Тьерри не ожидал встретить у себя в кабинете, так это мадемуазель Пьезат. Ратенель доложил о се приходе. В облике старой девы ничего не осталось от резвой амазонки. Лишенная этой вечной радости, которая, казалось, поселилась в ней давно и навсегда, она выглядела на свой возраст и сейчас была лишь потерянной несчастной старухой. Тон ее тоже изменился, как будто стал блеклым. Куда девалась вчерашняя спесь!

– Вы желали меня видеть, мадемуазель?

– Да, господин комиссар, я благодарю вас за то, что вы не захлопнули передо мной дверь.

– Я этого не хотел и не имел права делать. Могу я узнать о цели вашего визита?

– Я хотела выяснить, есть ли возможность остановить следствие?

– Возможность? Сдайте мне преступника…

Она покачала головой.

– Если бы я знала, кто он.

– Так почему же вы желаете остановить следствие? Вы что, не хотите отомстить за бедную Софи?

– Конечно хочу! Но скандал вокруг нас… Жюльбер так дорожил своей репутацией… он в гробу перевернется… наше запятнанное имя.

Невик произнес тихо:

– Не ваше.

– Господин комиссар, я не крыса, чтобы бежать с тонущего корабля! Корабль Пьюбранов и Кесси вышел в море: мы один экипаж. И мы или одолеем бурю, или будем унесены ею, но все вместе.

– Мадам Кесси мне очень нравилась… Она казалась чужой в вашей среде.

– Так и было.

– Такая хрупкая, такая печальная… Все время хотелось ее защитить. И какой-то подлец убил ее, пусть даже по ошибке. Я никогда не смогу этого принять и не успокоюсь, пока не надену на него наручники, я вам это обещаю!

Мадемуазель Пьезат, вздохнув, встала.

– Мой поступок глуп, я поздно это поняла, но меня заставил страх.

– Вас?!

– Вначале я была уверена, что по неизвестным мне причинам Мартина разыгрывает с нами достаточно жестокую шутку, развлекается. Я спрашивала у себя, зачем она это делает и где остановится… Но история с машиной, покушение на Марка, наконец, убийство бедняжки Софи открыли мне глаза. Кто-то хочет убрать всех возможных наследников Жюльбера Пьюбрана.

– Вы кого-нибудь подозреваете?

– Боюсь, да. Мартине не нужно убивать, она через два года и так получит наследство. Ранение Марка неопасно, но могло быть смертельным – чуть-чуть промазали, да он и не стал бы стрелять в Софи, какая ему выгода, он и так уже истратил все, что ей дали родители.

– Значит?

– Значит, господин комиссар, остаются Марсьяль и я.

– И кого же я должен выбрать?

– Вы догадываетесь, что на себя я указывать не стану. Вы знаете, я думала, что достаточно хорошо знаю Марсьяля, чтобы быть уверенной в том, что он не способен вести эту кровавую игру. Но поскольку это не я, выходит… Я боюсь, я тоже, в случае чего, наследница… Убийца! Если в замке есть убийца…

– Вы в этом уверены?

Она на мгновение замолчала, потом глухим голосом произнесла:

– Нет.

– Успокойтесь, мадемуазель. Если бы убийца принялся за вас, он бы сразу себя выдал – то есть попросту назвал себя. Ведь он остался единственным из клана подозреваемых.

Нахмуренная физиономия Олимпии расплылась в улыбке.

– Это правда! Господи! Почему я об этом раньше не подумала. Надо же быть такой дурой! Спасибо, господин комиссар. И забудьте о моей минутной слабости, это не в моем характере.

Она вышла, заново обретя все свое великолепие. Тьерри сочувственно покачал головой: она не догадывалась, что от нее могли избавиться и другим способом.