Никто не ответил.

– А вы знаете, Камаронес сегодня вечером мне позвонил, чтобы позвать на помощь. Он думал, что нашел ключ к загадке. Смерть его доказывает, что он не ошибся.

Никто не шелохнулся.

– Представьте себе, доктор, что я успел услышать ваш голос до того, как он повесил трубку.

– Абсолютно верно, его манеры мне не нравились. Он вел себя здесь как хозяин. Иногда казалось, что это мы у него в гостях. Я сделал ему замечание, что неприлично беспокоить людей поздними звонками, при этом не имея ни малейшего понятия о том, с кем он разговаривает.

– Однако преступник был вынужден его убить, потому что узнал, что мексиканец собирается выдать мне его имя. О! Прошу вас не делать оскорбленных лиц. Я совершенно уверен, что убийца сидит сейчас здесь передо мной и меня слушает. И как бы он ни был уверен в себе, он не может подавить гложущей его тревоги. Он боится. И правильно делает. Я не отступлю, пока не узнаю, кто он. Мадемуазель Пьюбран, вы сказали, что Камаронес возвратил вам свое доброе расположение. Говорил ли он вам, что собирается мне позвонить?

– Да…

– И вы его не отговорили?

– Нет… Я слишком устала. Бог с ним, со скандалом… Требовать у Мануэля, чтобы он молчал – значит стать сообщницей убийцы.

– Он назвал вам имя преступника?

– Нет. Он сказал, что не хватает решающей улики, но, что с вашей помощью он рассчитывает ее получить. Я не знала, что он уже позвонил вам, поэтому удивилась, когда увидела вас в гостиной. Я не понимаю, почему Мануэль так поторопился забить тревогу.

– Я нахожу только два возможных объяснения: или он знал, что его раскрыли, или он думал, что вам угрожает серьезная опасность. Ясно, что опасность эта исходит от одного из трех владельцев замка: мадемуазель Пьезат, господина Пьюбран или господина Кесси. Кто из вас был в курсе того, что Мануэль собирается мне позвонить? Вы, господин Кесси?

– Меньше всех на свете! И вообще мне все это надоело! Лучше спросите у моего дорогого дядюшки, что он делал под дверью моей кузины.

Доктор покраснел.

– Нехорошо это, Марк! Хотя я признаю, что и мой поступок не особенно красив. Я видел, как мексиканец вошел в комнату к Мартине и… и… короче, я хотел проверить… уважает ли этот чужестранец порядки нашего дома. Может быть, это и не очень этично с моей стороны, но я считал себя обязанным поступить так, как полагается главе семейства.

– Чувство долга делает вам честь, доктор, но ваше признание только лишний раз подтверждает, что вы были единственным свидетелем разговора Камаронеса со своей невестой.

– Я даю вам слово!

– Не стоит, доктор. Преступник и душу дьяволу отдаст, лишь бы выпутаться, не то что слово чести!

– Вы оскорбляете меня!

– Бросьте, доктор! Главное сейчас не это, а то, что один из вас врет и в самое ближайшее время я узнаю кто! Спокойной ночи, господа. Да, не покидать Каора без соответствующего на то разрешения!

В машине Тьерри поделился с Ратенелем.

– Ясно, что они врут, но…

Шеф замолчал, Ратенель подстегнул его продолжать.

– Что но?

– У них не было никакого интереса его убивать…

– Потому что?

– Потому что любовь Мануэля к Мартине, наоборот, должна была быть на руку семейству, ведь это лучший способ избавиться от наследницы, к тому же законным путем.

– В таком случае им незачем было с самого начала демонстрировать свою враждебность к мексиканцу.

– Абсолютно верно! Но они его все-таки убили, руку даю на отсечение!

– Неужели то, что знал Камаронес, было настолько для них опасно, что они предпочли его убрать, чем дать ему спокойно уехать и увезти наследницу?

– Без всякого сомнения.