Изменить размер шрифта - +

Мерцающий силуэт преградил путь Бобби. Он заметил тепловую маску под приоткрытым капюшоном плаща-невидимки и протянутую руку. Несколько секунд – и Бобби «услышал» уверенно «произнесенный» кончиками пальцев пароль:

«… 25. 4712425. Я – 4712425. Я…»

Бобби перевернул руку и ответил:

Незнакомка увела их с широкой улицы в лабиринт переулков. Бобби и Кейт, продолжая двигаться за руки, старались держаться ближе к домам, по возможности – в тени. Но они обходили стороной крепко-накрепко запертые, перед большинством из которых расположились попрошайки.

Бобби взял за руку незнакомку.

Женщина ответила ему жестом, выражающим тревогу.

Она имела в виду анонимные идентификационные номера, которые каждый из членов всемирной неофициальной сети беженцев менял каждый день. Номера предоставлялись по требованию из центрального источника, доступного через посредство червокамеры. Поговаривали, будто бы где-то в Монтане, в заброшенной угольной шахте стоит генератор случайных чисел, работающий на основе принципов квантовой механики, и что якобы его систему невозможно раскодировать.

Бобби с трудом удержался от смеха. Он получил лишнее подтверждение для своей догадки. «4712425» была именно той, о ком он подумал, – женщиной из Южной Англии, лет под шестьдесят, толстухой, шутницей, уверенной в себе.

Женщина ответила знаком понимания.

Алфавит для рукоговорения, при котором кончики пальцев одного человека прикасались к ладони и пальцам другого, изначально был предназначен для людей, страдающих глухонемотой и слепотой одновременно. Этот язык быстро взяли себе на вооружение беженцы, скрывающиеся от червокамеры. Разговор с помощью рукоговорения, при том что общающиеся складывали руки «ковшиком», почти невозможно было разгадать стороннему наблюдателю.

… Почти, но не совсем. Не было ничего надежного на все сто процентов. И Бобби все время помнил о том, что пользователи червокамер обладали такой роскошью, как возможность оглядываться назад, в прошлое, и заново просматривать то, что они пропустили, – столько раз, сколько захочется, под каким угодно углом и с каким угодно увеличением.

Но беженцы вовсе не были обязаны облегчать жизнь шпиков.

Из обрывочных сплетен и рассказов знакомых Бобби знал о том, что «4712425» – бабушка. С работы она уволилась несколько лет назад, была чиста перед законом по всем параметрам, и никаких явных причин уйти в подполье у нее не было – как, кстати, у многих из беженцев, с которыми Бобби успел познакомиться за годы пребывания в бегах. А эта женщина просто-напросто не желала, чтобы на нее смотрели, вот и все.

Наконец «4712425» подвела их к двери. Безмолвным жестом она велела Бобби и Кейт остановиться и поправить плащи-невидимки и маски так, чтобы они ничем себя не выдали.

Дверь открылась, за ней была только темнота.

… А потом, окончательно путая следы, «4712425» легко прикоснулась к ним по очереди и повела дальше по улице. Бобби оглянулся и увидел, как бесшумно закрылась дверь.

Миновав еще метров сто, они подошли к другой двери, она открылась и впустила их в колодец, наполненный мраком.

«Спокойно. Шаг, шаг, шаг, еще два…»

В кромешной темноте «4712425» вела Бобби и Кейт вниз по короткой лестнице.

По эху и запаху Бобби почувствовал, что впереди – комната. Большая, с шершавыми стенами, видимо покрашенными поверх штукатурки. На полу лежал ковер, заглушающий шаги. Пахло едой и горячими напитками. Тут находились люди, Бобби ощущал их смешанный запах, слышал негромкое шуршание, издаваемое ими при передвижении.

«Я начинаю осваиваться, – подумал он. – Еще пара лет – и мне не будут нужны глаза».

Быстрый переход