— В том-то и дело, что конкретных подозрений нет. Даже если отбросить тех, кто в результате моих актов возмездия оказался на зоне или в психушке, то остается человек десять, если не больше. Каждый из них мог озаботиться вопросом, кому он обязан своими неприятностями, и логическим путем прийти к выводу, что их автор — это я…

— И что же теперь делать? Сидеть и сложа руки ждать следующего удара? — Ариша стал нервно теребить бородку. — Полетт, пойми, я не за себя переживаю, а за тебя.

— А вот это совершенно напрасно — мы попробуем предотвратить следующий удар. Для этого надо будет навести подробные справки о Булатове. Может быть, у нас окажутся общие знакомые помимо Ярцева?

— Хорошая мысль, — благосклонно кивнул Ариша и, немного подумав, предложил: — Я, пожалуй, позвоню Курбатову и попрошу его пробить покойника по базе данных ФСБ.

— А заодно и Хазарова, — добавила я.

— Хорошо.

— А я еще раз поговорю с Антоном. — Я тут же взяла мобильник и набрала номер телефона своего бывшего одноклассника.

— Опять ты? — нехотя отозвался Ярцев. — Полина, ну что тебе еще от меня надо?

— Антон, я хотела бы с тобой встретиться. Желательно сегодня.

— У меня много дел, — слова Антона следовало воспринимать как отказ, но я не думала сдаваться.

— Антон, я провела небольшое расследование и пришла к выводу, что нас с дедом, возможно, кто-то подставляет. Без твоей помощи мне не выяснить, так ли это.

— Вряд ли я чем-нибудь смогу тебе помочь. — Ярцев продолжал демонстрировать мне свое «фи».

— Жаль, а я думала, что тебе тоже небезынтересно будет узнать, что же на самом деле произошло с отцом Ники…

— Ладно, давай встретимся, — все-таки сдался Ярцев. — Как скоро ты подъедешь к редакции, где я работаю?

— Минут через сорок.

— Как будешь на месте, позвони, я к тебе спущусь. — Интонацией своего голоса одноклассник дал мне понять, что делает мне величайшее одолжение. — Но если опоздаешь, пеняй на себя, я тебя ждать не буду.

Отправившись без промедления в город, я прибыла на место даже раньше, чем обещала, и, припарковавшись около редакции газеты «Горовск сегодня», позвонила Ярцеву. Только он не ответил. Неужели решил меня кинуть? В следующую секунду я поняла, что ошиблась в своих подозрениях, — Антон вышел на улицу и направился прямиком к «Мини-Куперу».

— Ну и о чем ты хотела со мной поговорить? — холодно осведомился мой однокашник, подсев в мою машину.

— У нас сейчас с тобой одна тема — самоубийство Булатова. Так что расскажи-ка мне для начала о его семье, — попросила я.

— Семья как семья, — Антон сделал небольшую паузу, — была до того, как с Иваном Ивановичем случилось это несчастье. А теперь на них лежит клеймо… Соседи шушукаются, глядя им вслед…

— Скажи, Иван Иванович точно сам повесился? Может, ему помогли?

— Все указывает на то, что сам. Ника говорила: отец в последнее время сильно нервничал, а когда они с матерью спрашивали его, в чем дело, он говорил, что проблемы на работе, избегая при этом каких-либо подробностей. В тот роковой день, уходя на работу, Иван Иванович попрощался с Никой и Верой Николаевной так, будто никогда их больше не увидит. Часа через два им позвонила его секретарша и, захлебываясь слезами, сообщила, что Булатов повесился в своем кабинете.