— Что случилось, Элиза? — торопливо спросил он и осторожно стер слезу ладонью, опасаясь задеть ребенка. — Элиза, все в порядке! Я боялся, что больше никогда не увижу тебя, но теперь мы вместе. Ты здорова, и, если не считать головной боли и десятка царапин, со мной все в порядке…

— О, Брайан! — со вздохом прошептала она. — Я так боялась… боялась, что ты никогда не признаешь этого ребенка, что не захочешь принять меня! Мы так давно не были вместе! Брайан, я знаю, тебе трудно поверить, но… Джалахар ни разу не прикоснулся ко мне. Он пообещал подождать, пока родится ребенок… затем я поклялась, что соглашусь прийти к нему только после боя… о, Брайан! Я люблю тебя! Я любила тебя все долгие месяцы, боясь сказать об этом. Я любила тебя, когда нам пришлось расстаться, и это помогло мне выжить…

Не обращая внимания на боль, Брайан сел на постели, нежно привлекая к себе Элизу и свою дочь, пробегая пальцами по золотым волосам, так давно очаровавшим его.

— Элиза! — нежно прошептал он, целуя ее щеки, лоб, губы. — Элиза, я верю каждому твоему слову, любимая; но и это не самое важное. Я люблю тебя. Я был зачарован с той самой ночи в лесу, когда считал, что поймал воровку. С этого момента ты так прочно поселилась в моей душе, что мне часто казалось, что ты сводишь меня с ума. Даже когда я обнимал тебя, я видел, что твоя душа куда-то ускользает. Ты была такой неуловимой, ты так и не смирилась с поражением. Но разве ты не понимаешь, любимая? Я никогда не расстанусь с тобой. Вот почему я увез тебя из Монтуа, через всю страну… — Он задумчиво улыбнулся. — Я так ревновал к Перси, что весь превратился в комок боли, я возненавидел Гвинет, потому что ты поверила ее обману.

Ленора, согревшись на руках у матери, решила положить конец признаниям. Она вскинула крохотные кулачки и захныкала. Элиза взглянула на дочь и разразилась веселым смехом, несмотря на то что слезы еще блестели у нее на глазах.

— Брайан, — проговорила она, — я так ревновала, что была сама не своя от ярости! Мысль о том, что Гвинет носит твоего ребенка, была невыносима для меня… особенно тогда, когда я потеряла своего…

— Я подарю тебе десяток детей, — пообещал он. — Но сейчас, кажется, пора позаботиться о нашей первой дочери, она хнычет, не переставая.

— Она голодна, — сказала Элиза.

— Если хочешь, я позову кормилицу…

Элиза твердо ответила:

— Ее уже отняли у меня однажды, и больше я этого не допущу. На этот раз я смогу позаботиться о ней сама.

Брайан хлопнул по шелковой подушке.

— Ложись здесь, со мной рядом.

— Ты ранен, тебе и так мало места.

— Ложись рядом, — настаивал Брайан. — Больше я никуда тебя не отпущу.

Она улыбнулась и послушалась его. Положив ребенка, Элиза расстегнула одежду, чтобы накормить дочь. Брайан любовался дочерью, приподнявшись на локте и нежно касаясь пальцем щеки ребенка. Их окружало молчание, комнату наполняли сумерки, а Ленора не отрывалась от материнской груди.

Элиза виновато взглянула на Брайана.

— Она становится все ненасытнее.

Он рассмеялся:

— Как и положено внучке короля Генриха.

У Элизы округлились глаза, и Брайан вновь рассмеялся.

— Но когда ты узнал? — изумленно выговорила Элиза. — Кто и как…

Брайан хитро улыбнулся:

— Ричард рассказал мне обо всем, когда я потребовал вернуть тебя. Я был рад, поскольку моя жена никогда не говорила мне об этом.

Элиза вспыхнула.

— Я собиралась рассказать тебе.