— Он должен довершить поединок… Он победитель. Я погибаю с честью, это лучше, чем жить… после поражения.

— Нет! — вскрикнула Элиза и перекатилась по песку, вновь бросаясь между Брайаном и распростертым Джалахаром. Она смутно слышала, что Саладин громовым голосом приказывает оттащить ее, и решила не сдаваться.

К ней заспешили люди.

— Брайан! — умоляюще воскликнула она, бросаясь к его ногам.

Наконец Брайан взглянул на ее залитое слезами и запачканное песком лицо. Улыбка тронула его губы.

— Элиза… — прошептал он.

— Прошу тебя, Брайан… не надо смерти! Пожалуйста!

Он уставился на нее, слыша рев толпы, жаждущей крови. Оказалось, что ему некого убивать. Он разжал пальцы, и меч упал на песок.

Точно так же, как прежде мусульмане и христиане требовали убийства, они стали взывать к милосердию.

Брайан зашатался и упал на колени. Внезапно его глаза закрылись, и он рухнул, увлекая Элизу на песок рядом с собой и уже неподвижным телом Джалахара.

Победитель и побежденный лежали без чувств рядом с женщиной, ради которой они начали схватку.

Элиза прижалась к плечу Брайана, чувствуя, что не сможет сдвинуться с места. Кто-то помог ей подняться, и Элиза обнаружила, что смотрит в искрящиеся глаза Саладина.

— Пути Аллаха неисповедимы, — произнес он, оттащил в сторону Брайана и поставил ее на ноги. Старый седовласый воин держал Элизу с силой, которую не унесли годы. Он поднял руку, и воины бросились на помощь: арабы подняли Джалахара, Уот и Мордред поспешили к Брайану.

Саладин не сводил глаз с Элизы.

— Мужчины… часто бывают совсем мальчишками, — проговорил он. — Они готовы драться за любимую игрушку.

— Я не игрушка, — тихо возразила Элиза. — Я герцогиня Монтуанская, графиня Саксонби…

Он улыбнулся:

— Может, ты не игрушка. Ты уже дала понять это нам… и этим мальчишкам. Иди с миром, золотоволосая герцогиня.

— С миром? — прошептала она.

Саладин положил ей руку на плечо и подтолкнул к христианам, которые собрались уезжать.

— Ваш король Ричард изнурен лихорадкой и жарой. Он победил, и я тоже стал победителем. Вскоре мы заключим перемирие. Нам останется Иерусалим, и я готов принять паломников-христиан.

— Значит, крестовый поход… закончен?

— На этот раз — да. Но мир не может продолжаться вечно. Между нашими народами слишком много различий. Война вспыхнет вновь. Но для тебя, Элиза, и для твоего воина она закончена. Ступай, позаботься о своем муже.

Она неуверенно улыбнулась и поспешила туда, где Мордред ждал ее, чтобы подсадить в седло.

— Элиза! — Она обернулась на окрик Саладина. — Спасибо тебе, — тихо произнес он. Элиза вопросительно приподняла бровь, а он добавил: — За жизнь моего племянника.

Слезы выступили у нее на глаза, она кивнула и поспешила к Мордреду. Взобравшись в седло, она догнала носилки Брайана, но внезапно глаза Элизы расширились, и она крикнула Мордреду:

— Подожди!

— Миледи… — запротестовал Мордред, однако она поспешно перебила:

— Леди Гвинет осталась у ворот дворца! Надо найти ее!

Мордред что-то кричал ей вслед, Элиза слышала, как он бежит за ней, стуча сапогами. Но она легко ускользнула, ужасаясь тому, что забыла про Гвинет. Она понимала, что ее никто не тронет: ее охраняло слово самого Саладина.

Но Гвинет у ворот не оказалось. Элиза постояла, осмотрелась.