Внезапно меч блеснул, упал, и оба войска разразились громовыми криками.

Кони ринулись вперед. Слева мчался Брайан на своем боевом жеребце, справа — Джалахар на арабском скакуне.

Элиза не могла пошевелиться, не издала ни звука. Она только следила расширенными от ужаса глазами, как кони сближаются, как вздымается песок из-под их копыт.

Это был поединок. Рыцарь сражался против другого, надеясь только на свою силу и крепость доспехов.

Оба воина подняли мечи и пригнулись к гривам коней, словно на турнире. Но это был далеко не турнир. Воздух наполнился криками: христиане выкрикивали имя своего рыцаря, мусульмане — своего повелителя. Крики усиливались, а кони продолжали мчаться друг на друга, разбрасывая песок. Мечи блестели на солнце, позвякивали доспехи.

— Нет! — вскрикнула Элиза, невольно закрывая глаза, когда воины сблизились. Казалось, солнце обожгло ее, лишило силы; она боялась упасть.

Крики усилились, и она осторожно открыла глаза. Оба воина удержались в седлах. Она облегченно перевела дыхание, но тут же вновь сжалась, увидев, что воины вновь готовятся к атаке.

— Остановите их! — взмолилась она. — Остановите! Никто не услышал ее, а если бы и услышал, то не послушался бы. Элиза принялась спускаться с камня.

— Элиза! — крикнула вслед ей Гвинет. — Вернись! Тебе нельзя идти дальше…

Элиза оглянулась, не замечая подруги. Ее глаза наполнились тревогой и ужасом.

— Их надо остановить…

Она бросилась к толпе, продираясь сквозь ряды арабов. На нее посматривали с раздражением, не желая отвлекаться от схватки.

Толпа расступалась с трудом. Элиза вновь услышала рев, а затем глухие удары копыт по песку. Кони вновь бешено помчались друг к другу, подергивая ноздрями, прижав уши. По их телам струился пот.

— Остановитесь! — пронзительно закричала Элиза. Сверкающие мечи взметнулись в воздух и упали, толпа словно обезумела. Элиза оттолкнула с дороги какого-то араба и оказалась в первом ряду.

Оба воина катались по песку, отчаянно пытаясь ухватить мечи. Кони отбежали в сторону, едва Джалахар и Брайан поднялись на ноги.

Элиза не видела их лиц — оба были скрыты забралами шлемов. Она различала их только по доспехам: у Брайана был герб герцога Монтуанского, эрла Саксонби, у Джалахара — более легкие и удобные доспехи, сделанные искусными мастерами его народа.

Оба поднялись, пытаясь сохранить равновесие и прийти в себя после удара о землю.

Они вновь подняли мечи, и битва продолжалась. Мгновение Элиза следила за ней, завороженная блеском стали. Брайан был выше, шире в плечах, но в проворстве Джалахар не уступал ему. Оба предпринимали стремительные атаки, ловко и умело отражали удары. В своем движении бойцы приблизились к толпе, и та быстро отступила, давая им место. Брайану удалось нанести Джалахару удар по шлему, меч Джалахара скользнул по груди Брайана.

— Нет… — прошептала Элиза, зная, что люди вокруг нее довольны зрелищем. Сражались два достойных противника, сражались для того, чтобы умереть, стать прахом и легендой…

— Нет… — вновь прошептала она. Когда она в последний раз видела Брайана, он лежал на песке с побелевшим лицом, истекая кровью…

Ее увезли от Брайана. Заставили жить без него, едва она поняла, что жизнь с ним может быть блаженством, едва научилась его любить. Если Брайан умрет, ей будет тоже незачем жить…

Но едва взглянув на Джалахара, она замерла. Он мог проявить жестокость, но всегда был ласков с ней. А Элиза уже давно поняла, как тяжело любить того, кто не отвечает на эту любовь.

Меч Джалахара ярко блеснул на солнце, крутанулся в руке, вырывая меч из руки Брайана.