- Ты выиграла, - сказал он, сделав глоток местного вина, которое им подали в придорожном кафе. - Этот остров - одно из красивейших мест, где мне довелось побывать.

- Конечно, - согласилась Елена. - Я знала, что ты так скажешь, хотя мои детские воспоминания весьма расплывчаты. Вопрос в другом: почувствовал ли ты с Нироли связь, которую ощущает каждый, кто здесь родился?

- Ты говоришь так, словно остров - живое существо, - не понимая, чего хочет от него Елена, отшутился Адам.

- Да, Нироли живой, - спокойно сказала Елена. - Таким его делает то, что до нас здесь жили многие поколения людей. Не думаешь ли ты, что они могли исчезнуть бесследно? Дворцы, руины, амфитеатр - это лишь свидетельства того, как они жили. Здесь даже воздух пахнет по-особенному. Он пропитан нашей историей.

Адам спрятал усмешку.

- Я подумаю над твоими словами. Возможно, я действительно что-то чувствую, но сейчас мой мозг полон иными впечатлениями.

- Ты обязательно это почувствуешь, потому что в тебе течет кровь наших предков. - Она замолчала, осененная внезапной мыслью, затем спросила: - Ты когда-нибудь встречался со своим отцом?

- Нет. Я только однажды видел его.

- Сколько тебе было?

- Шестнадцать. Однажды моя мать решила, что произведет фурор, явившись на вечеринку со взрослым сыном, потому как выглядела она гораздо моложе своих лет. Она привезла меня с собой в Рим. Я пробыл там недолго - она быстро от меня устала и отправила обратно, - но мне не забыть тех нескольких дней, что я там провел. В один день, когда подруга матери взяла меня пройтись по магазинам, мимо нас проехал черный лимузин в сопровождении полицейских. Лимузин остановился у отеля, и, когда из него вышел мужчина, подруга матери сказала мне: «Это твой отец, наследный принц Нироли».

- И до этого ты никогда не видел даже его фотографии?

- Видел, но встретиться с ним так, на улице, - на это я даже не рассчитывал.

- А он тебя видел?

- Когда мы вышли из бутика, он появился в дверях отеля в сопровождении телохранителей и зашел в соседний торговый центр. Я последовал за ним. Он провел там довольно много времени, и я всячески старался оказаться как можно ближе к нему. Скоро я стал вызывать подозрение у телохранителей, но они не успели ничего сделать, потому что отец неожиданно повернулся, и его взгляд упал на меня… - В обычно уверенном голосе Адама снова слышалось волнение шестнадцатилетнего подростка, впервые увидевшего своего отца.

- Он тебя узнал? - осторожно спросила Елена.

- Думаю, да, потому что на его лице промелькнуло странное выражение, - ответил Адам, справившись с собой. - Но он ничего не сказал. Мы просто несколько секунд смотрели друг на друга, а потом он повернулся и ушел.

- И он не попытался с тобой связаться?

- Когда мне было восемнадцать, я написал ему письмо. В ответ получил: «Спасибо за Ваше письмо. Просим Вас больше не писать».

Сердце Елены переполняли боль за Адама и негодование на его отца. Она нашла его руку и накрыла ее своей ладонью.

- Вот почему я не мог оставить Джереми, когда Мелисса заявила, что, если я захочу отдать его в детский дом, она не будет возражать. - (У Елены перехватило дыхание от такой жестокости.) - Я ничего не знал о чувстве отцовства, но понимал, что не смогу отдать сына, хотя стыдно признаться, но иногда задумывался о том, а не было бы лучше для Джереми, если бы его воспитала какая-нибудь милая пара, которая знает, как обращаться с детьми.

- Не говори так! - с горячностью воскликнула Елена.