— Наблюдай и запоминай, — приказал он и с этими словами отпустил рычаг.

Камешек, описав невысокую дугу, упал, не долетев до пустой собачьей будки.

— Подай-ка мне камень, — попросил Пелоп.

— Возьми другой.

— Нельзя. Нужно, чтобы бросаемый предмет обладал одним и тем же весом… Отметь место, где он упал!

Тилон провел носком босой ноги черточку на том месте, где упал камешек, после чего вернул его Пелопу.

— Теперь увеличим угол выброса на пять градусов, — сказал тот и перевел стрелку транспортира повыше. — Учти: сила, с которой вылетает камень, все время остается постоянной.

Вылетевший из катапульты камень после второго броска упал немного дальше отметки, сделанной Тилоном.

— Понял! — сказал Тилон. — Чем больше угол вылета, тем дальше летит брошенный предмет.

Пелоп улыбнулся.

— Не совсем так, — сказал он. — Никогда не торопись с выводами, малыш.

И верно. Как вскоре убедился Тилон, камешек поначалу с увеличением угла падал дальше, но только до определенного предела. После этого, несмотря на то что бородач продолжал увеличивать угол вылета, камень начал падать все ближе и ближе.

— Запомни, — сказал Пелоп. — Камень летит дальше всего, если бросать его под углом сорок пять градусов к горизонту. А какая разница, камень или прыгун?

— Как просто! — вырвалось у Тилона.

— Это еще не все. Главная тайна рекордного прыжка впереди. Тебе предстоит постигнуть многие премудрости, чтобы прыгнуть так, как никто из людей не прыгал.

Пелоп глянул на солнце.

— На сегодня хватит. Тебе пора возвращаться. Не проговорись в селении о том, что ты был тут и что видел. Они и так угрожают мне. До завтра, — заключил он.

— До завтра.

— И пожалуйста, не прыгай пока через овраг: твой прыжок несовершенен, можешь сломать ногу, а то и шею.

…На следующий день Тилон пришел в домик Пелопа рано, как только пригнал стадо в ложбину за холмом. Перебрался по стволу через поток, толкнул калитку, которая оказалась незапертой. Дворик, если не считать пса, встретившего его дружелюбно, как старого знакомого, был пуст.

Тилон закрыл за собой калитку, сделал несколько шагов и огляделся, не зная, что делать.

Из двери дома вышла юная девушка, осторожно неся глиняную амфору — сосуд, разрисованный олимпийскими атлетами. Скользнула по Тилону взглядом и скрылась в беседке. Выйдя оттуда через минуту, она сделала Тилону знак, означающий приглашение войти.

— Здравствуй, — сказал Пелоп, сидевший за столом. — Рад, что мой первый и единственный ученик оказался таким прилежным. А я вот печаль в вине топлю, — щелкнул он ногтем по сосуду, который ответил тонким мелодичным звоном.

Тилон сел на вчерашнее место.

— А скажи-ка мне, малыш, — неожиданно спросил Пелоп и хитро посмотрел на него, — тебе приходилось встречать молодого старика?

— Молодого старика? — переспросил Тилон и пожал плечами. — Нет, не приходилось.

— А злое дитя ты видел когда-нибудь?

— Дети добры. Разве бывает злое дитя? Ты разыгрываешь меня, — вспыхнул Тилон.

— Эге, дружок, тебе еще предстоит набираться премудрости, — сказал старик, наливая из амфоры в чашу розовое вино. Беседка наполнилась терпким запахом.

— Был у меня знакомец в Афинах, — начал старик, пригубливая вино. — Один из немногих. Поэт и философ. Не знаю, жив ли он теперь… Это было давно, четырнадцать лет назад, как только я прибыл в Элладу.