Временами ему казалось, что, возможно, следует решиться и уступить матери. Жениться на Джулиане – и дело с концом. Произвести на свет наследников и жить своей жизнью, не оскорбляя при этом жену. Он, может статься, даже увлечется ею. Она, без сомнения, приятная и покладистая юная леди.

Но он не может вступить в брак столь хладнокровно – и дело здесь не только в Джулиане, но и в нем самом. К сожалению, он понимает: несмотря на свою молодость, робость и уступчивость, Джулиана Уишерт к тому же еще и человек – возможно, она мечтает о любви, нежности и счастье на всю жизнь. С ним она не увидит ничего подобного. К тому же он слишком стар для нее.

И потом, он пока просто не может вступить в брак. И не сможет до тех пор, пока не узнает, что часы, проведенные в хижине отшельника, не возымели определенных последствий. Одна лишь мысль об этом приводила его в ужас… Тем не менее последствия весьма вероятны. Он дважды оросил ее своим семенем. И теперь не может обручиться с другой женщиной, не убедившись, что не обязан жениться на Майре Хейз.

Майра Хейз! Кеннет бледнел при одной мысли о ней. Эта девица – воплощение всего, что вызывает в женщине наибольшее осуждение: дерзко пренебрегающая условностями и приличиями лгунья, преступница и контрабандистка! Она ничем не лучше своего братца или даже своего прадеда. И она чуть было не заманила его в ловушку, точно так же, как Шон чуть было не заманил в ловушку его сестру. Хотя она все же отвергла его – отвергла с яростной горечью. Он не хотел вспоминать ту, последнюю, ссору. Майра тогда походила на тигрицу.

Возможно, она стала мягче – либо войдя в возраст, либо лишившись своего сообщника. Но она по-прежнему бродит по окрестностям одна, без сопровождающих, по-прежнему отвергает любой совет, который воспринимает как приказание. Она по-прежнему упрямо идет своим путем. И по-прежнему пренебрегает приличиями. Такая предпочла бы умереть, но не поступиться своей добродетелью. Впрочем, нет… это уже неверно, даже нелепо. Уж в этом-то он, по крайней мере, не может ее обвинить.

Но она отказалась выслушать его предложение вступить в брак. Как типично для Майры! Как можно было отказаться? Он ведь лишил ее девственности. Она утратила добродетель, а стало быть, и возможность вступить в брак с кем бы то ни было, кроме него. Что станется с ней и с ее матерью, когда она расторгнет помолвку с Бейли? Хорошо ли она подумала? Хотя вряд ли это повлияло бы на ее решение. Майра пренебрегла бы возможностью выйти за него – вот и все!

Всю неделю Кеннет придумывал себе всевозможные занятия. И всю неделю его терзали воспоминания о той ночи и об отказе Майры хотя бы выслушать его предложение. Всю неделю он страшился: вдруг она возьмет и передумает? Или обстоятельства заставят ее передумать… И всю неделю она вызывала у него раздражение – нет, ярость. Она не могла отказать ему. Он не мог согласиться с ее отказом. Это просто ни на что не похоже.

В Тамауте, в зале для собраний, должен был состояться бал по случаю Нового года. Часть гостей Данбертона уже разъехалась, но кое-кто из оставшихся решил, что па этом балу будет весело, хотя, разумеется, великолепием он не превзойдет рождественский бал в Данбертоне. Но вот одному молодому человеку, например, запала в душу хорошенькая мисс Пеналлен, а две молодые леди, хихикая, вспоминали о сыновьях мистера Мизона. Энсли и Хелен очень хотелось побывать на этом балу. А Джулиане – посмотреть, как выглядит зал для собраний. Графиня сообщила леди Хокингсфорд, что зал этот убран со вкусом, хотя излишне строго.

Майра будет там, подумал Кеннет. Обязательно будет! Но нельзя же из-за этого не поехать туда. Всю неделю он ждал, что вот-вот столкнется с ней где-нибудь в гостях или в деревне. Нельзя же вечно избегать ее. Да он и не хочет ее избегать. Даже напротив. Они еще не покончили со своими делами, а он намерен покончить с ними самым достойным образом.