|
И счел бы себя обесчещенным, отказавшись даже от самой малой крупицы своих господских прав. Поглядите-ка на наших мужиков или на соседских крестьян, у Гедеоновых, у Масловых… Какая разница, на первый взгляд, между ними и свободными земледельцами? Да почти никакой! Наши мужики считают даже, будто земля принадлежит им. «Мы твои, барин, – говорят они мне, – а землица-то наша!» А как вы думаете, могут каштановские крестьяне сказать нечто подобное Сергею Владимировичу? Ни за что на свете! Они запуганы, они только и знают, что гнуть спину, они позволяют себя обирать и сечь! Животные, право слово, этот деспот превратил людей в скотину!..
Вася повысил голос почти до крика. Руки у него дрожали. – Стоит мне вспомнить, – помолчав и переведя дух, продолжал он, – сколько выдающихся людей были сосланы в Сибирь за то, что возмечтали освободить крепостных, а затем – что двадцать пять лет спустя родной племянник одного из этих людей отправляет мужиков на каторгу ради того, чтобы спасти собственную свою шкуру… стоит мне об этом подумать, и я начинаю сомневаться: да неужто оба эти события могли произойти в одной и той же стране! Софи поначалу не поняла смысла гневной речи соседа. Зато Дарья Филипповна явно все понимала и потому взволновалась: – Вася, ты преувеличиваешь! У тебя нет никаких доказательств! – Все об этом знают, только никто не решается сказать вслух! – закричал Вася, оттолкнув тарелку. – О чем все знают? – спросила Софи. Волков растерянно посмотрел на нее и внезапно брякнул: – Это ваш племянник его убил! Мир, окружающий Софи, разом утратил краски и осязаемость. На мгновение она словно повисла в пустоте. Наконец, собравшись с мыслями, она еле слышно пролепетала: – Этого не может быть!.. Родного отца?.. – Да Сергей люто ненавидел его! – воскликнул Вася. Софи в растерянности повернулась в Дарье Филипповне, но та закивала головой. – Да, но я в тот раз не сказала вам… Мне не хотелось еще сильнее вас расстраивать… Может быть, напрасно и ты, Вася, об этом заговорил! – Почему? Госпожа Озарёва должна знать обо всем! – А сами-то вы откуда обо всем узнали? – спросила Софи. – Ваши слуги рассказали нашему управляющему, что накануне убийства в Каштановке разыгралась чудовищная сцена. Кажется, Владимир Карпович подписал долговое обязательство, а может быть, совершил еще какой-то необдуманный поступок… В общем, что бы там ни было, сын заперся с ним в кабинете, кричал на него, оскорблял, надавал пощечин. Все слуги, столпившись в коридоре, в ужасе прислушивались к скандалу. И какое-то время спустя отец и сын, вероятно, устав выкрикивать оскорбления, успокоились и вместе выпили… – Может быть, это всего лишь слухи, которые распускает дворня… – прошептала Софи. – Сударыня, не бывает дыма без огня! На следующий день Владимира Карповича нашли в купальне мертвым, задушенным. – А вдруг это всего лишь простое совпадение? Не существует ведь, насколько я понимаю, никаких вещественных доказательств, никаких прямых или косвенных улик, которые позволили бы обвинить моего племянника в убийстве… Да и потом, мужики ведь признались… Вася злобно рассмеялся: – Кому не известно, чего стоят признания мужиков, сделанные под угрозой кнута! Что же касается вещественных доказательств, следственная комиссия даже и не пыталась их искать! Ради спокойствия умов и поддержания порядка лучше осудить трех невиновных крепостных, чем одного преступного барина!.. Одно только не вызывает сомнений: в наших краях эта смерть никого не удивила. Более того – все давно ждали подобного финала. |
