– И что тут удивительного?

– Э-э, барыня! Да если бы они пошли туда с погонщиком, тот не мог бы потом поклясться на Евангелии, будто видел, как они душили своего господина. Так нет же! Они, как было велено, так и отправились туда совсем одни: просто желторотые птенчики, такие простодушные и доверчивые!.. И наткнулись на мертвое тело. Сами чуть не до смерти перепугавшись, мужики бросились к молодому барину, чтобы рассказать ему об этом. А он только того и ждал. И немедленно обвинил ребят в том, что они и убили. Но убил-то на самом деле он! Еще ввечеру! Весь дом слышал, как они с отцом ругались в кабинете. Потом вроде как помирились, распили бутылочку, под ручку отправились в купальню. А что ж они собирались там делать? Может, искупаться хотели, в такой-то холод? Может, и да: выпившему человеку еще и не то в голову придет!.. Было уже совсем темно. Слуги видели, как сын с отцом вышли из дома, вот только никто не видел, как они вернулись. Теперь понимаете?

Больше всего Софи смущало то, что Сережа накануне убийства лично распорядился, чтобы погонщик не сопровождал мужиков в купальню. Подобное распоряжение, бесспорно, навлекает подозрения на того, кто его отдал. Вот только не выдумал ли это старик Антип от начала до конца? С тех пор, как Софи приехала в Каштановку, ей все время казалось, будто она кружит на месте в сплошном тумане. Ложь здесь была всего лишь одной из разновидностей правды. Ни на кого нельзя было положиться, всякий врал, чтобы спасти свою шкуру, погубить соседа или придать себе значительности. Антип, выложив все, что знал, прижимал руку ко рту, словно сделанное им признание, вырываясь изо рта, по пути раскрошило ему зубы. Софи направилась к двери.

– Вы не можете вот так уйти, барыня! – закричал он, загораживая ей дорогу.

Она поняла: по мнению Антипа, получается, что он отдал ей в руки бомбу, которую она может бросить, когда и куда угодно.

– Барыня, барыня! – твердил он. – Что вы теперь собираетесь делать?

Софи, ничего не ответив, отстранила старика и вышла. Он, прихрамывая, заковылял за ней. Коляска ждала посреди деревни. Устраиваясь на сиденье, Софи заметила верховую лошадь, привязанную к колышку у церкви. Когда она приехала в Шатково, лошади на этом месте не было. Приглядевшись, Софи узнала коня Сережи. Антип проследил за ее взглядом и переменился в лице.

– Молодой барин! – прошептал он. – Ай-я-яй! Что же мы ему скажем?

– Ничего мы ему не станем говорить, – пожала плечами Софи. – Чего ты испугался-то?

В это мгновение дверь дома священника распахнулась и на пороге показался Сережа, которого провожали поп с попадьей. Простившись с ними, он размеренной походкой, сохраняя на губах насмешливую улыбку, направился к Софи.

– Какая приятная встреча! – воскликнул юноша, приблизившись к коляске. – Тетушка, вы навещали этого милого юродивого?

Антип тотчас съежился, захлопал глазами и высунул кончик языка. Затряс головой, залопотал:

– Барин, солнышко наше ясное! Храни тебя Господь! Тебе бы тоже надо было зайти меня навестить! Я бы подарил тебе блошку, она играет на гармошке! Куда она скакнет, там копай, найдешь золото! А разве есть такой человек, которому золото не нужно? Даже царь в своем дворце золота хочет! А я знаю, где его найти! Мне моя блошка показывает!..

Он притворился, будто двумя пальцами ловит блоху у себя на рукаве, подмигнул и продолжал болтать:

– Ну как, барин, хочешь на мою блошку взглянуть?

Сережа грубо оттолкнул его.

– Пошел вон, дурак!

– Ой, блошка моя, блошка! Куда же она упала-то?

Антип с удрученным видом присел на корточки и принялся шарить по земле.