– Вымой мне спину, – приказал он.

– Что?

– Я сказал, вымой мне спину. Ты теперь моя жена, не так ли?

Эмери смерила его долгим ненавидящим взглядом.

– Эмеральда, я попросил тебя вымыть мне спину и обработать раны. Тебе кажется эта работа непосильной? – Слова его были полны сарказма. – Здесь бинты и мазь.

– Хорошо. – Она достала из сумки банку с мазью. – Тебе придется снять рубашку.

Бен молча стянул рубаху. Кожа на спине была расцвечена тремя диагональными полосами, ужасными на вид. Должно быть, останутся шрамы, но Эмери это не слишком тревожило. Пусть радуется, что отделался всего тремя. Мэйс был в такой ярости…

Она нехотя принялась обрабатывать раны.

– Эмеральда!

Она достала бинты и стала со злостью разматывать их.

– Да? – процедила она.

– Я… Я не знаю, что сказать, – прошептал он.

– Тогда ничего не говори. Ты не можешь сказать мне того, что я хотела бы услышать.

– Я только хотел тебе сказать, что я… сожалею о том, что произошло ночью.

Она подняла голову и посмотрела на него с нескрываемой ненавистью.

– Сожалеешь! О том, что изнасиловал меня!

– Это все виски, – добавил он тихо. Подвинувшись ближе, он потянулся к ее руке, но она отбросила его руку и попятилась.

– Эмеральда, я сказал тебе, я был пьян. Мне нельзя пить. У меня есть проблемы с алкоголем. Я прекрасно себя чувствую, когда вообще не пью, но стоит мне выпить глоток, и я теряю контроль над собой. И тогда…

– И тогда способен на всякие мерзости, такие, как изнасилование. Ты это хотел сказать?

– Да. – Ему явно было неловко. – Отчасти из-за этого я решил уехать в Калифорнию. Конечно, в первую очередь из-за смерти жены, но и поэтому тоже. Я думал, что на новом месте, где, говорят, благотворный климат…

Эмери вдруг стало жаль его.

– Подозреваю, что это не первый случай, когда ты насиловал женщину, – сказала она задумчиво. – Твоя жена, наверное, тоже вынуждена была многое сносить от тебя, разве не так?

Он вздрогнул как от удара. Лицо его внезапно потемнело. Эмери инстинктивно отступила на шаг, испуганно узнав в нем того Бена, который был с ней ночью.

– Довольно, Эмеральда, – прошипел он. – Я и так унизился до того, что попросил у тебя прощения. Тебе этого мало? Я уже сказал, что этого не повторится.

– Очень хорошо, – ледяным тоном произнесла она. – Но все же позволь мне кое-что сказать тебе, Бен Колт. Никогда, слышишь, никогда, пока ты со мной, ты не выпьешь ни капли виски. Ты понял?

Бен молчал.

– Чего ты ждешь? – спросил он наконец. – Вода кипит, и ты до сих пор меня не перевязала. После того как ты перевяжешь меня, мы поговорим о том, как нам быть с повозкой Уайлсов и их волами.

Итак, они муж и жена. Она должна исполнять обязанности жены, а Бен заботиться о том, чтобы она и дети благополучно добрались до Калифорнии. И если он не будет пить, может, этот союз будет вполне терпимым, и она со временем смирится?

Ну а когда он напьется, то снова превратится в того Бена, каким был этой ночью? Неужели ей суждено жить в вечном страхе оттого, что это в любой момент может повториться?

Эмери перебинтовала Бену спину, и он, не поблагодарив ее, молча пошел к себе в повозку.

Через несколько минут вернулись женщины и дети.