Я испуганно вскочил. Оказывается, это был сон. В середине комнаты едва мерцает прикрученная лампа. Слышны детские всхлипывания, чмоканье, сонное бормотание, храп.

Все спят. Но надо мной вроде кто-то стоит. Интересно, кто же это?

– Вставай же, дурак! – дёрнули меня за плечо.

– Ты кто такой? – спросил я, натягивая одеяло по самые глаза.

– Вставай, тебя директор вызывает.

– Что ей понадобилось в такую поздноту?

– Это ты у неё самой спросишь.

Мы от всей души полюбили Марию Павловну, которая относилась к нам со всей добротой, и я готов был отдать за неё жизнь. Встав, я быстро оделся.

Выйдя на улицу, я обнаружил, что разбудивший меня парень в маске. Странно, зачем Марии Павловне понадобилось будить меня среди ночи? Может, назначили на дежурство? А вдруг из кишлака плохие вести? Лишь бы всё было хорошо…

Маленькая дорожка привела нас в сад. Сад здесь большой, целый гектар, а может, и того больше занимает. Там и сям темнеют громадные урючины и орешины. Тишина, молчат даже назойливые цикады. Только изредка подаёт голос кукушка. От её кукования становится не по себе, как от крика совы. Интересно, что же потеряла директор посреди ночи в глухом саду? Ах да, понял. Когда вчера повара пожаловались, что кончились дрова, Мария Павловна посоветовала взять ребят постарше и выкорчевать пни в саду. Выходит дело, ребята не стали ждать приглашения. Молодцы, орлы! Ладно, я вам помогу, от души поработаю, я всегда рад быть полезным. Ведь нас здесь одели, обули, накормили и приласкали, голодных, обовшивевших…

От могучей орешины отделились три тени, пошли навстречу. У меня почему-то враз отяжелели ноги. Хотел было повернуть назад, но сопровождавшая меня маска рявкнула:

– Стой! – И схватила за рукав.

– Отпусти! – вырвался я. Но было уже поздно. Тени окружили меня со всех сторон. В руках у них были палки с железными наконечниками, на лицах маски. Я хотел закричать, но язык словно прилип к гортани. Когда я очень волнуюсь или испугаюсь чего-то, на меня нападает икота. И сейчас это случилось.

– Ну, многодетный сирота, как самочувствие? – поинтересовалась высокая тень.

– Отпустите меня, – заговорил я наконец, – ик, а то директора позову.

– Может, ты и папу с фронта кликнешь? – издевательски хихикнула другая тень.

– И вызову, ик!

– Вали его! – скомандовал длинный. Они вмиг свалили меня, заткнули рот кляпом.

– В арык его! – последовал приказ. Меня за ноги отволокли в сухую канаву, вынули кляп.

Приставили свои палки с наконечником к груди и животу. Заговорил один из них не спеша, с издёвкой. По его словам, здесь, в детдоме, существуют три правила поведения. Первое – это директорское правило, нарушитель его изгоняется из приюта. Второе правило принадлежит воспитателям. Нарушивший его выслушивает нудные нотации. Третье правило принадлежит шайке разбойников. С нарушителя сдирается кожа и набивается соломой. А то иногда его заживо закапывают в этой канаве. «О, самое страшное – последнее!» – со страхом подумал я.

– Сколько у тебя братьев и сестёр?

– Пятеро.

– Значит, вместе с тобой вас всего шестеро, так?

– Да.

– Сколько раз вы едите в день?

– Трижды.

– По скольку кусков хлеба получаете?

– По два куска.

– Один кусок будете отдавать нам. Значит, с трёх раз будет восемнадцать кусков.