— Но ведь ты помог мне, — напомнила она ему, — если бы не ты, я бы до сих пор была прикована к инвалидному креслу.

— А теперь из-за меня твоя жизнь в опасности.

— Не важно! Я бы не пожертвовала и минутой нашего времени. Ни единой минутой! И, возможно, Нина не собирается искать нас; возможно, она лишь блефовала.

— Возможно, — ответил Габриель. — И, возможно, солнце никогда не взойдет, а дождь не прольется. — Он сильнее прижал ее к себе, а затем отпустил. — Ты обещала, дорогая, что не будешь смотреть на меня, пока я сплю, — сказал он. — Вспомни же свое обещание.

— Я помню.

Поцеловав его в последний раз, она покинула спальню, тихо затворив за собой дверь.

ГЛАВА XX

Нервы у Сары были слишком взвинчены, чтобы она могла чувствовать себя спокойно. Она все же не могла понять, почему Габриель так категорично настаивал на том, чтобы она не входила в комнату, пока он спит.

Она бродила по квартире, прикидывая то одно, то другое, в ожидании Мориса. Мысли ее крутились, как в калейдоскопе. Габриель — вампир. Морис хочет жениться на ней. Труппа собирается в Лондон весной. Нина хочет ее смерти…

Она вздрогнула при этой мысли. Разве ей под силу сражаться с вампиром?

Сара дотронулась до серебряного креста на своей шее. Трудно поверить, что такое крохотное распятие или чеснок способны отпугнуть вампира. Но тут она вспомнила, что Габриель не мог выйти из коттеджа, пока она не разорвала круг, политый святой водой и посыпанный чесноком.

Вампир… Она видела его в момент голода, видела демонический блеск в его глазах и острые клыки, и все же никак не могла поверить, что такое бывает.

Ее собственная кровь оживила его.

Его кровь полностью исцелила ее.

Он сказал, что никогда не позволит ей стать тем, кем был сам, но где-то в далеком уголке ее сознания, в который она не желала вглядеться попристальней, все-таки оставалось сомнение. А что если жажда крови захлестнет его и он перестанет себя контролировать? Или вдруг он переменит свое решение, подумав, что, став вампиром, она бы составила ему неплохую компанию в веках.

Сара попыталась представить себя пьющей кровь живых существ и от ужаса ощутила спазм в желудке. Она попыталась представить жизнь, в которой не будет солнечного света, прогулок под утренним дождичком, в которой нельзя будет поваляться на траве, устремив взгляд в летнее небо, следя за ленивым ходом облаков. И тоска охватила ее. Никогда ей не родить ребенка, никого не останется после нее. Какая безнадежность!

Как это — жить и не стариться?.. Она готова была допустить, что в этом есть и толика привлекательности.

Встряхнув головой, Сара подошла к спальне и встала перед дверью, прислушиваясь, но не слыша ничего. «Сон, похожий на смерть, — сказал он, — сон без сновидений».

Только данное ею обещание удерживало ее от того, чтобы войти.

Она вздрогнула и чуть не подпрыгнула от неожиданности, услышав стук во входную дверь.

Это был Морис.

— Ты готова? — спросил он.

— Да, только накину шаль.

Они репетировали «Лебединое озеро», но Сара не могла сосредоточиться ни на движениях, ни на музыке. Она все время думала о Габриеле в ее спальне, погруженном в сон, похожий на смерть. В ее постели. Если же она не думала о нем, то вспоминала Нину и ее подручных. Они танцевали уже середину второго акта, как вдруг наставница прервала репетицию резким стуком палочки.