– Поздно, Гейти. Мне это не интересно. Дело в том, что мне теперь все равно. Можешь верить, а можешь нет.

Еле слышный звук отчаяния сорвался с ее губ. Он говорил очень спокойно, и это испугало ее. Неужели он совсем охладел к ней? Продолжай он гневно кричать, она могла сражаться с ним, но что ей делать, если его спокойные слова – правда? Вдруг она стала совершенно безразлична ему?

– Я хотел никогда не жениться, ты же знаешь это. Но ты была прекрасна, соблазнительна. Ты была хороша в постели, но я знаю множество женщин, которые также хороши. Фредерик может дать мне наследника для Южных дубов.

Слова его поразили ее настолько, что на миг ей показалось, что она вот-вот лишится чувств.

– Астон, ты же говорил, что любишь меня.

– Я лгал. – Он ухмыльнулся. – Это ведь не удивляет тебя, не правда ли? Ведь я способен на ложь?

– Обида захлестнула ее; она повернулась и побежала к двери, но что-то остановило ее от того, чтобы открыть ее и выскочить вон. А может быть, он проверяет ее? Могла она так сильно, так глубоко задеть его, что теперь ему надо удостовериться в ее чувствах?

Гейти старалась справиться со своими дрожащими губами и трясущимися руками. Она ни за что не убежит снова.

Повернувшись к нему, она невольно залюбовалась – он стоял посереди ванны по колено в воде. Она не отдаст его так просто! Если однажды пришедшая ей в голову мысль о том, что Астон дан ей судьбой, – правда, надо убедить его в том, что они должны быть вместе.

Идя к нему, Гейти принялась расстегивать пуговицы блузки.

– Я не верю тебе. Я люблю тебя и знаю, что ты любишь меня. Южные дубы принадлежат нашим детям... а не детям твоего племянника.

Он взглянул на нее, прищурив глаза.

– Это не тебе решать, а мне.

Дрожа с головы до ног, она сделала еще несколько шагов навстречу ему и высвободила блузку из юбки.

– Я могу согласиться с тем, что ты не хочешь больше видеть меня в своей спальне в роли твоей жены. Это тебе решать. – Она спустила блузку с плеч, вынула руки из рукавов и отбросила ее в сторону. – Но так как я твоя жена, это и мой дом тоже, и я намерена жить здесь.

– А как же твой брат? – спросил он с усмешкой.

– Тайтес хочет жить в Сиреневом холме. Он согласен, что так будет лучше для него. – Она принялась расстегивать сзади застежку на юбке и развязывать ленточки, которые поддерживали вокруг талии ее нижние юбки. Когда юбки упали к ее ногам, она переступила через них, оставшись в корсете и панталонах. – Папа снял дом в городе, он думает поселиться в нем по возвращении. – Она сделала глубокий вдох, стараясь оставаться спокойной.

Он скользнул по ее полуобнаженному телу, затем вернулся к лицу.

– Что ты делаешь, Гейти?

– Раздеваюсь. Ты не возражаешь, если я займу свою прежнюю комнату?

– Зачем все это, Гейти? Почему тебе так хочется вернуться сюда и снова портить мне жизнь? Тебе что, мало того, что ты уже сделала?

Голос его был таким серьезным, что она еле остановила себя от того, чтобы броситься в его объятия.

– Я люблю тебя. Хочу быть с тобой. Прости меня за то, что в прошлом нас связывает трагедия, которую никто из нас не мог предотвратить, но пришло время забыть о ней и начать сначала.

– Ты лжешь. Она задыхалась.

– Нет, не лгу. Я люблю тебя, Астон.

– Я не верю тебе.

Его слова прозвучали так равнодушно, что сердце ее дрогнуло от его безразличия. Теперь она знала, что он чувствовал, когда говорил правду, а она не верила ему, – беспомощность, давящий ком в груди. Гейти не винила его в том, что он отвергал ее.