-  Это кого ты назвал уродом, придурок темный?! - взвизгнул Айлайто, бросая мою руку и выхватывая меч. Трой тут же зеркальным отражением повторил и жест, и боевую стойку, которую занял ощетинившийся клинком эльф. Дальше была драка. Причем очень эффектная, умелая, грациозная и… страшная. Противники налетали один на другого с ледяными ожесточенными лицами, стараясь нанести серьезную рану, и тут же, столкнувшись с выставленным блоком, легкими пируэтами отступали. Похоже это действо было на отлично отрепетированный танец, долженствующий окончиться смертью одного из партнеров, за которым я наблюдала со все растущим беспокойством и тревогой. О, темные боги, да что ж они творят?! Этак и до смертоубийства недалеко…

    То, что я сделала, поняв, что мои друзья сцепились всерьез, навряд ли попадало под каноны здравого смысла. Но это помогло.

    Как я ухитрилась втиснуться между светлым эльфом и темным человеком, не напоровшись на их клинки, ведомо только Увилле. Однако мне это удалось. Драка тут же прекратилась, противники уставились на меня, как благородные девицы на лягушку или жабу, и заорали слаженным хором:

    -  Что же ты творишь, ненормальная?!

    Потом спевшийся дуэт распался на сольные партии:

    -  Ты, похоже, весь ум в этой Светлой Империи растеряла!

    -  Неужели все темные такие самоубийцы, или только вы двое?!

    Как трогательны и очаровательны недавние противники, объединяющиеся против кого-то третьего, позабыв собственные распри! Впрочем, я и не думала обижаться на нелестные характеристики, отпускаемые по моему адресу, и молила Увиллу только о том, чтобы в зал, где мило выясняли отношения темный искусник, темная искусница и светлый эльф, не забрел кто-нибудь посторонний. Однако Айлайто и Трой, к сожалению, вскоре свернули свое выступление, вспомнили о его первопричине и, нахмурившись, уставились друг на друга такими нехорошими взглядами, что я вновь поспешила влезть между ними. Но парни и сами уже поняли, что силовыми методами столь деликатное дело, как дележка темной искусницы, не сладить, и решили перейти к более цивилизованным способам решения вставшей во весь рост проблемы.

    -  А пусть Дивейно сама решит, с кем и куда она хочет ехать! - осенило вдруг Айлайто.

    Тройдэн с отвращением покосился на него, но идею поддержал:

    -  Надо же, оказывается, и светлые способны изрекать иногда что-то дельное! Ну, Див, решай, с кем ты остаешься.

    И тут я… нет, я не просто рассердилась. Я взбесилась, взбеленилась, остервенела, рассвирепела, обозлилась, я просто задыхалась от ярости, жаркой волной затопившей мою голову и едва не заставившей, позабыв обо всем, броситься на этих самовлюбленных недоумков. Первое, что вырвалось из моего слегка тронутого неконтролируемой трансформацией горла, было:

    -  Меня зовут Дивена! Ди-ве-на! Не Див, не Дивейно, не Девина, не Дивана! И первый, кто попробует назвать меня еще какой-нибудь идиотской кличкой, тут же получит в зубы, ясно?!

    Недавние противники переглянулись и попятились. Да так, что я, всмотревшись в их разом побледневшие лица, разразилась невольным истерическим хохотом. Уж слишком комично выглядели два высоких вооруженных пария, отступающих под напором негодующей девушки. Поняв, что подобное поведение не внушает должного уважения и здорово принижает их в моих глазах, Трой приостановился сам и рукой придержал Айлайто. Впрочем, темный парень, вглядевшись в мое лицо, воззвал к богам и тут же возобновил неспешное настороженное отступление спиной вперед. Как ни странно, брезгливый эльф не отстранился, наоборот, еще и сам схватил недавнего противника за протянутую ладонь, словно ища у него защиты.