— Ты кого-нибудь провожала в тот день?

— Нет, — поторопилась ответить я и, покраснев, призналась: — Я тебя тоже запомнила.

— Демьянов! — крикнула пышная заведующая столовой и сверкнула в меня глазами. — Принимай тару!

Он заторопился, спросил:

— Ты когда заканчиваешь?

— В шесть.

— Я тебя подвезу.

— Да мне тут близко. В общежитие.

— Всё равно подвезу! Жди! — и умчался.

После работы я специально замешкалась, чтобы ушли девчонки. Распустила хвостик, расчесала светлые волосы, которыми гордилась, и вышла в шесть двадцать. Ни Демьянова, ни его машины! В груди кольнула обида.

Не дождался, забыл. А может, пригласил другую? Ну и пусть! Не нужен мне такой!

Я прикусила губу и поплелась к проходной. Автобус в город, конечно, уехал. Следующий будет через полчаса. Я упрямо топала вдоль дороги, чтобы усталость набрала вес и придавила тоску. Сзади кто-то догнал, посигналил.

Не надо мне больше доброхотов!

А сверху знакомый голос:

— Прости, на базе задержали.

Я не знала — злиться или улыбаться.

— Меня Николаем звать, а тебя как?

— Света. — Губы дрогнули и расплылись в улыбке.

Он подал руку. В кабине было жарко, окна открыты, и ветер, издеваясь, доказывал бесполезность любых расчесок. Николай рассказывал об армии, и с его слов выходило, что служба состоит из подколок и шуток, которые, впрочем, я не все понимала. Я думала, знает ли он об Ире и какие у них теперь отношения.

— А Ира? — неосторожно вырвалось у меня. — Та девушка, которая тебя…

Я умолкла, заметив, как заиграли желваки на мужских скулах.

Выходит, знает.

Шутки как отрезало. Николай молчал, а потом вдруг выпалил:

— Все девки суки! У вас в интернате небось трахаются лет с четырнадцати? Или я оптимист? С тринадцати?

Я отодвинулась. За год «взрослой» жизни меня не раз попрекали интернатом. Уже два моих одноклассника загремели в колонию. Оба за хулиганку. Хватались за ножи в ответ на словесные обиды.

— Чего молчишь? А то я не знаю, что у вас там творится!

— Люди разные… В интернате тоже, — тихо заметила я.

— Дают, как только сиськи вылупятся? Да?

— Есть и такие, — согласилась я.

Грузовик внезапно остановился. Разогнавшаяся придорожная пыль залетала в окно, оседала на покатый капот.

— А ты? — спросил Николай, кося глазами на мои коленки.

— И что бы ты хотел услышать? Какую тебе надо?

Тяжелое молчание давило. Я дернула скобу на двери и выпрыгнула из кабины.

— Дурак! — выкрикнула я и быстро зашагала вперед, чтобы он не заметил моих слез.

8

— Так, где вы встретили солдата? — вкрадчиво поинтересовался разговорчивый кассир АЗС. По-моему, он повторил вопрос уже дважды.

— Что? — Я с трудом стряхнула воспоминания.

— Я про солдата. Где вы его видели?

— Там, — неопределенное движение рукой. — Минут пять-шесть отсюда.

— Разговаривали с ним?

— Зачем мне псих? — уклончиво ответила я, забирая сдачу.

— А мимо огня вы проезжали? — мужчина почти прилип носом к стеклу.

— Какого огня? — я пожалела, что не надела темные очки.

— Вы должны были заметить. Была яркая вспышка. Даже мне было видно. Что там случилось?

— Не знаю, не видела.