— Что случилось? — он нахмурился, изучая ее лицо. — Ты побледнела, Господи, может быть, ты?..

— Конечно, нет! — Эллин ухитрилась неуверенно рассмеяться. Его глаза зажглись юмором. «Почему, — спросил она себя, — я так неожиданно испытала страх?»

Когда лодка была поднята к причалу человеком, ожидавшим их на берегу, Симон встал. Его рука дотронулась до нее, когда они ступили на берег и все ее страхи испарились, как по волшебству. Эти страхи были глупыми и абсолютно необъяснимыми, в любом случае они были лишены всякого основания.

— Ты уверена, что чувствуешь себя хорошо? — Симон остановился, глядя на нее сверху вниз, и она подумала, что он выглядит взволнованным. — Цвет твоего лица стал обычным, но если это после вчерашнего, то мы выпьем по рюмочке прежде, чем отправимся бродить по острову.

Эллин покачала головой, взволнованная его заботой о ней. Это внимание было так необычно для нее, что она получила необычайное удовольствие от этого — не как Эстелла, которая приняла бы все как должное.

— Я в порядке, — ответила она, подняв руку, чтобы поправить локон, упавший на ее лицо. Она улыбнулась ему, ее огромные прозрачные глаза лучились счастьем. Как ей повезло, что она встретила такого человека, как Симон… И какое счастье, что он предпочел ее всем женщинам на корабле. Он мог остановить свой выбор на любой, в этом не было сомнения.

— Тогда идем бродить.

Его рука снова дотронулась до нее, и она почувствовала, что его пальцы ласкают ее талию.

Они прогуливались вдоль береговой линии, где темнокожие люди зазывали их посмотреть на всевозможные восхитительные товары. Женщины острова в красно-коричневых, кремовых или белых домотканых одеждах улыбались им и предлагали очаровательные, связанные вручную свитера за четверть цены, которую она заплатила бы дома. Изделия из кожи были также прелестны и дешевы. Предлагали и вышитые вещицы. Симон остановился.

— Что тебе понравилось, дорогая?

— Ничего, спасибо…

— Выбирай! — повелительная, бескомпромиссная команда была высказана так резко, что она вздрогнула от неожиданности. — Конечно, ты хочешь что-нибудь. — На этот раз в его голосе был явный циничный намек и она пришла к выводу, что это человек с частой сменой настроения, так как оно менялось не первый раз.

— Вышивка прекрасна, — ответила она, боясь сразу отказаться. Очевидно, женщины, с которыми он проводил время, стремились получить все, что могли, от такого мужчины, как Симон.

— Вот эту салфетку, пожалуйста, вы можете использовать на стол, — улыбнулась им молодая женщина, которая сразу же достала еще несколько штук, чтобы они могли выбрать.

— В таком случае мы возьмем полдюжины.

— О, но…

— И этот свитер, — Симон указал, и женщина сняла его. Он был ярко-зеленый, связанный из толстой шерсти.

— Он очарователен! — несмотря на застенчивость и нежелание принимать подарки, Эллин не могла не высказать своего восхищения. — Это вы сами его связали?

— Да, за три дня, мадам, — ответила женщина гордо.

— Три дня?! А сколько же вы работаете?

— Много-много часов — даже ночью. И ты устаешь, — добавила она, — и твои глаза слабеют, хотя ты еще молода.

Жалость промелькнула в глазах Эллин, а Симон поднял голову, и странное выражение появилось у него на лице. Ей пришла в голову странная мысль, что ее жалость к глазам молодой женщины очень удивила его.

— Почему же вы не берете дороже, — спросила она женщину.