Полуангличанка, полукитаянка, воспитанная в духе старокитайских традиций, но попавшая под влияние английского здравого смысла, она просто разрывалась, не зная, как в конце концов поступить. Она хотела убить меня и все же спасла — в конце концов. Лотти и боялась не выполнить в точности инструкции Чан Чолань, и не хотела их в точности выполнять. Именно потому, что яд не подействовал на меня так легко, как в свое время на Сильвестера, она решила ускорить события. Так появился вариант завести меня наверх и вытолкнуть из окна. Лотти знала, что так погибла Белла, и решила, что Чан Чолань будет довольна, если я погибну так же.

В тот раз она буквально напичкала меня наркотиками и повела в верхнюю комнату.

И не появись Джолифф в нужный момент, наверное, я погибла бы. Я была уверена, что его заставила проснуться любовь ко мне, это она сказала ему о грозящей опасности.

К Лотти я не испытывала вражды, потому что понимала ее образ мышления и психику, взращенные китайскими обычаями и логикой.

Чан Чолань покончила с собой, выпив яд, который предназначался мне. Она считала, что потеряла лицо в происшествии со мной. Она не сумела убрать нас и возвратить дом законным, как она считала, владельцам. Она родила дочь, которая была наполовину иностранкой, сын — это совсем другое дело. А за дочь боги прогневались на нее. Дочь предала ее, став на сторону чужеземных дьяволов и не помогла искупить грех, которым она считала любовь к иностранцу. Она проиграла, причем так, что надежды на победу в будущем не оставалось.

Адам решил, что ему лучше покинуть Гонконг, хотя бы на время. Он всегда умел скрывать свои чувства и на этот раз тоже остался верен себе. Мне было трудно определить свое отношение к нему, потому что было много такого, за что я простить его не могу. Прежде всего, за смерть Сильвестера.

Он убеждал нас, что ничего не знал о злодейских планах Чан Чолань, о планируемых ею убийствах. Адам был уверен, что я выйду за него замуж и он станет во главе дела. Поэтому мое замужество с Джолиффом было для него жестоким ударом. Чан Чолань хранила свои тайны даже от Адама, хотя он был ее любовником, но это не меняло дела — он был «чужестранным дьяволом»и никогда не смог бы понять и оценить ее планы.

Он был, без сомнения, глубоко потрясен всем, что произошло. И его заботой стала судьба мальчика, мать которого умерла. Перед тем как покинуть Китай, он отвез Чин Ки к его дяде, важному мандарину в Кантон.

Оставалась Лотти. Мне было очень жаль ее. Она часто беззвучно плакала, видеть, как она безмолвно сидит, а слезы катятся по ее щекам, было выше моих сил.

Она заявила, что является жалким отбросом, потому что не сумела выполнить свой долг перед предками. Она предала мать, потому что не позволила мне и дорогому маленькому Джейсону умереть.

Джолифф и я пытались переубедить ее. Мы доказывали, что ей не в чем обвинять себя. Если Сильвестер умер, потому что она подсыпала ему яд, то Джейсон и я остались живы благодаря ей. Разве не ясно, что спасением двух жизней она сняла с себя грех за отравление одного человека? Это был странный способ убеждения, но он сработал. Она задумалась. Потом призналась, что хотела выброситься из того самого окна, из которого намеревалась вытолкнуть меня.

Адам, перед тем как уехать, серьезно поговорил с Лотти. И его слова подействовали лучше. Она была его сводной сестрой, и он просто приказал ей выслушать его наказ. Сработал ее инстинкт и чувство принадлежности к семье. Она слушала его более внимательно, чем меня, которую действительно любила.

В конце концов она пришла в нормальное душевное состояние и стала готовиться к предстоящему замужеству, которое Адам ей все-таки устроил.

Чан Чолань просто использовала как предлог разговоры о браке девушки для того, чтобы Джолифф чаще бывал в ее доме.