Чашки были уже на подносе, она кинула три ложки заварки в фарфоровый чайничек.

— Пусть настаивается. Итак, — продолжила она, — кто бы мог подумать, что все образуется так хорошо… даже очень хорошо.

— А что можно сказать о нем?..

— О ком?

— О мистере Сильвестере Мильнере.

— Его сейчас нет.

Лицо мое стало таким кислым, что она засмеялась.

— Это же прекрасно, Джейн. Весь дом в нашем распоряжении.

— Но я хотела увидеть его!

— А я-то надеялась, что ты хотела видеть меня… Я подошла к ней и поцеловала ее.

— Ты устроилась… и правда счастлива? — спросила я.

— Лучше просто и быть не может. Я верю, что все это для нас устроил твой отец.

С самого момента смерти отца она верила, что он с небес опекает нас и поэтому с нами не может случиться ничего дурного.

В ней странным образом смешивались сильные оккультные чувства и крепкий здравый смысл, и хотя она твердо была убеждена, что мой отец ведет нас по самому правильному пути, она же и выбирала самый оптимальный вариант действий.

Было очевидно, что ей нравится ее положение в усадьбе Роланд.

— Если бы мне пришлось выбирать, то лучшего места просто нельзя было придумать. У меня здесь солидное положение. Горничные уважают меня.

— Я заметила, что они называют тебя мадам.

— Да, это я потребовала такую долю уважения к моей персоне. Дженни, запомни навсегда, что люди воспринимают тебя с той степенью уважения, с какой ты сама к себе относишься. Поэтому я и решила поднять планку.

— А много здесь прислуги?

— Три садовника, причем двое из них женаты и живут в коттеджах на территории усадьбы. Еще есть кучер — мистер Джефферс и его супруга. Они живут при конюшне. Жены двух садовников работают в доме.

Есть еще Джесс и Эми, первая из них — горничная, а вторая — уборщица. Следующий мистер Каттервик, дворецкий, и миссис Коуч — кухарка.

— И ты руководишь ими всеми?

— Я не думаю, что мистер Каттервик и миссис Коуч были бы в восторге, услышав твое определение, что я ими руковожу. Мне так кажется. Мистер Каттервик — славный джентльмен. Он мне рассказал, что ему доводилось работать в имениях и пошикарнее этого. Что касается миссис Коуч, то она полновластно распоряжается всем кухонным хозяйством, и горе тому, кто посмеет вмешаться в ее дела.

Моя мама обладала веселым нравом и чувством юмора. Я думаю, это было одной из главных ее черт, которые привлекли к ней отца. Сам он, в противоположность ей, был тихим и замкнутым, легко ранимым, а она, по его словам, напоминала ему маленького задиристого воробья, готового сражаться за свои права хоть с орлом. Представляю себе, как она управляла этим домом… За исключением кухарки и дворецкого.

— Прекрасный дом, — заметила я, — только немного мрачноватый и таинственный.

— Это все твои фантазии! Он выглядит мрачно потому, что не горят лампы. Сейчас я зажгу.

Она сняла стекло с лампы, стоящей на столе, и поднесла горящую спичку к фитилю.

Мы пили чай, грызли бисквиты, которые мама достала из жестяной коробки.

— А ты виделась с мистером Сильвестером Мильнером, когда обратилась по поводу этого места?

— Естественно, мы виделись с ним.

— Расскажи мне о нем.

Несколько секунд она сидела молча, и в глазах ее было совершенно отсутствующее выражение, как будто она на мгновение впала в обморочное состояние. Это было так необычно для нее, чтобы она хоть и на короткое время теряла дар речи, что я сразу подумала — здесь что-то не так.