– Проблема в том, что он может это доказать. Он копает очень глубоко. Он знает, что делает. Это как «Кантримэн», снова-здорово. И он всё скармливает этому своему дружку в парламенте. Наши дела дошли до парламента, прикинь?!

– Педжет? Он – никто, заднескамеечник Кто его послушает?

– Да, но как раз такие крысы и делают дела, скажешь – нет? Ничтожества, у которых нет никакого шанса пробиться к власти, как раз и говорят то, что сказал Питер Педжет. Но в любом случае дело не в Педжете. Никто даже через миллион лет не легализует наркотики. Наша кормушка в этом районе не схлопнется, не переживай. Дело в Лемане, потому что он наводит фонарь на нас. Нужно ему конкретно сказать, чтобы, мать его так, не лез не в свое дело.

Помещение при церкви Святой Хильды, Сохо

– Не могу вспомнить, когда меня в последний раз отшили при съеме, но Лупу сделала это очень миленько. Она сказала, что очень польщена и все такое, но она только что сделала прическу, и вообще, ей кажется, что если она снимет свои кожаные штаны, то обратно ей их уже не натянуть. В общем, мы посмеялись, я сказал ей, что она – суперкрошка, а она сказала, что я самый настоящий плохой парень, и все были счастливы.

И всё равно она меня отшила, и должен сказать, я почувствовал себя влегкую придурком, когда она отвернулась и со всех сил рванула от меня за заборчик Элтона. Полагаю, это должно было отрезвить меня, но, когда выпьешь ведро всякой дряни и занюхаешь дорожек двадцать, а еще слопаешь целый пузырек экстази, а помимо этого – всего три чипсины, слямзенные с блюдечка в «Хард-роке», призывы реальности не очень-то и услышишь.

Короче, я шатался за кулисами, пытался охолонуть и снять кого-нибудь, когда вдруг меня облепили папарацци, пронюхав, что я по виду пьяный и обдолбанный и к тому же нигде не видно моей невестушки Эмили. Считается, что пресса за кулисами Наград под присмотром, ну, типа их задача – щелкать музыку, а не звездулек в одних трусишках (хотя на большинстве этих звездочек в наши дни только и надето что одни трусишки). Должны быть правила, журналистская этика и всё такое. Однако если лучший певец Великобритании, который вроде бы счастливо помолвлен с дочкой лорда, пытается подцепить Лулу у всех на глазах, слухи быстро расползаются по углам, так что меня тут же отловили. «Что случилось с Эмили, Томми?» – орали они мне. И я сказал: «Я ее кинул, помолвка расторгнута!» Ну, так оно и было. Бабах! Они словно взбесились. Главная тема Наград, и без малейших усилий с моей стороны. Какой бы бедолага сосунок ни выиграл в этом году титул лучшего новичка, в газеты ему не попасть, потому что опять именно я стал главной темой Наград. «Почему ты это сделал, Томми?» – кричали они. «Мне не нравился ее голос, – сказал я. – Он мне действовал на нервы, и вообще, мне больше не нравятся татуированные малышки».

В конце концов моим людям удалось затащить меня обратно в гримерную, но я ведь так никого и не снял, и, повторяю, от кокса и экстази у меня был конкретный стояк. Не всех колбасит именно так, но меня в конце дня проперло именно на это. Дело в метаболизме, или что-то в этом духе. Я ни о чем другом думать не мог, чесслово, орал: «Мне нужна девка! Приведите мне девку!» – но мы были заперты в моей гримерной, и все телки были далеко-далеко.

Прикиньте, вы не поверите, но это правда, это самая, блин, настоящая правда. Один паренек из «администрации и персонала» был с подружкой и заявил, что я могу трахнуть ее, если хочу! Это правда).

Он сказал, типа с понимающей ухмылкой:

– Корки счастлива выполнять свои обязанности на лейбле.

Корки, вот как ее звали. Блондиночка, с серьгой в пупке, и ее парень предлагал мне удовлетворить ею голод, как будто она – бутербродик-канапе.