— Во дворе, около гаража.

— Да, вот что я еще подумал — не смогла бы Молли переночевать у тебя?

Сэм недоверчиво посмотрел на девушку.

— Я женат, — заявил он.

— Вот именно. А я — нет, — я повернулся к Молли. — Если шериф Дрессен будет настолько любезен и окажет тебе гостеприимство, обещаешь не убегать от него?

— Куда ж я могу удрать?

— Ладно, Гови, — вмешался Сэм. — Сегодня ты оказал мне много услуг, и я могу отблагодарить тебя. Кстати, ты еще не вернул мне фотографии.

— Я верну их тебе через несколько минут.

Автоматический лифт был ночью единственным средством сообщения с тюрьмой. Я вошел в кабину.

У дверей, ведущих в тюремные помещения, стоял Стен Марслэнд, держа руку на кобуре.

— Немного поздновато для посещений, а? — сказал он, сдерживая зевоту.

— Особые обстоятельства, Стен. Нам ведь нечасто приходится заниматься похищениями.

— A-а… А что там у тебя в портфеле? Я надеюсь, что ты принес мне что-нибудь поесть?

— Веревочная лестница и ножи.

— Не говори мне о таких вещах! А я-то надеялся, что ты предложишь мне сочный бифштекс со свежими овощами и баночкой пива.

— Миссис Майнер спит?

— Не знаю, но думаю, что нет. В первую ночь, как правило, спят плохо. Ты ее хочешь видеть?

— Да.

— Хочешь, чтобы я привел ее сюда?

— Нет, я пройду к ней в камеру. Я ненадолго.

Он провел меня по внутренней лестнице наверх. По дороге мы миновали множество дверей, запертых на массивные запоры. За одной из них раздался идиотский смех.

— Это пьяница, которого подобрали на улице, — пояснил Стен. — Но сегодня их удивительно мало. Видел бы ты, что творилось тут в воскресенье!

Он отпер дверь в конце коридора и представил меня надзирательнице.

Женщины в тюрьме содержались в особых условиях. Каждая находилась в отдельном отсеке. Пахло аптекой и дешевыми духами. Эмми Майнер стояла в своей камере, вцепившись руками в решетку. Можно было подумать, что она ждала меня.

— Мистер Кросс! — воскликнула она. — Вы должны вызволить меня отсюда!

— Потише, Эмми! — сказала надзирательница. — Вы разбудите других.

— Никто не имеет права держать меня здесь! Я ничего не сделала!

Надзирательница покачала головой. Стянутые сзади узлом волосы придавали ей строгий вид, но я знал, что она была доброй женщиной.

— Эмми ведь не настоящая заключенная, мистер Кросс, — сказала она. — Как вы думаете, ее выпустят утром? — и, понизив голос, добавила. — Мне пришлось отобрать у нее чулки, она хотела покончить с собой.

— Меня должны выпустить! — повторила Эмми. — Я ничего плохого не сделала!

— Я очень сожалею, миссис Майнер, но, похоже, ваш муж замешан в это дело.

— Я в это не верю!

— Пока я во всем не разберусь, вы не должны иметь претензий. Мне все это тоже не нравится, но пока я ничего не могу для вас сделать.

Я подошел к самой решетке. Помещение было плохо освещено, но все же я разглядел ее красные веки и углубившиеся морщины. Губы ее дрожали, и даже волосы, казалось, стали меньше виться.

— Что с Фредом?

— О нем нет никаких сведений.

— Его убили, да?! Вы скрываете это от меня! Его убили и похитили малыша! И все сделали так, что подозрение пало на него…

Ее истерический голос переходил в крик.